Судя по всему, в подвале жил художник. Но что от него нужно громилам с иномаркой? Может, он делал для них поддельные картины для музея, а оригиналы контрабандой увозили за границу, как в кино? Олегу хотелось разгадать загадку полу заброшенного дома, но где-то в подсознании вспыхивал сигнал тревоги. Что-то здесь было не так. В памяти всплыло слово «диск».
Олег обвел взглядом подвал. Компьютера здесь не было.
В тот же миг детали головоломки одна за другой встали на свои места. Художник был примерно одного роста с ним, в черных джинсах, куртке и вязаной шапочке. Все сходилось. Бандиты охотились не за обитателем подвала, а за ним. Они искали диск. Но зачем? Ведь он сам собирался его отдать. Неужели им было жалко пятидесяти гринов? Не такие уж это большие деньги, чтобы бить людей по голове.
Мозги гудели от загадок. В висках набатом звучала тревога. В любой момент громилы могли понять, что взяли не того. Олег испугался, что они вернутся и застанут его здесь. Пока не поздно нужно было уносить ноги. Не медля ни секунды, Олег побежал из подвала. Перескакивая через две ступеньки, он взметнулся по лестнице вверх, выскочил на морозный воздух и с лязгом захлопнул за собой металлическую дверь.
При одном взгляде на темную подворотню под аркой, его стало мутить от страха. Он кинулся к проему между бетонным забором и особняком. Еще во время ожидания он успел заметить, что через него можно попасть на задворки высотного здания.
Продравшись через узкий лаз, Олег увидел перед собой параллелепипед многоэтажки. Он сбежал по каменной лестнице, обогнул строение и оказался на оживленном проспекте. Напротив стояли высотки, похожие на гигантские раскрытые книги. Окна в них горели, высвечивая дату наступающего Нового года.
Огромная елка на площади переливалась разноцветными гирляндами. Новый Арбат блистал рекламой. Мириады лампочек зажигались и гасли, чтобы зажечься вновь. Здесь царила атмосфера праздника, и казалось, что тихий двор, где в подвале пустынного здания ждет своего хозяина сиамский кот, находится на другой планете.
Олега оглоушили шум и пестрота многолюдного проспекта. Он с радостью смешался с толпой, почувствовав себя ее частицей, потеряв опасное Я, и растворившись в многоликости Мы. Он понимал, что никто не будет искать его здесь, к тому же его одежда не отличалась оригинальностью, но все же каждую минуту ожидал, что ему на плечо ляжет тяжелая рука. Ему как никогда хотелось слиться с людским потоком.
