Не найдя, что сказать ему, Редингот решился обратиться к присутствующим со следующими словами:
– Глубокоуважаемые присутствующие! Интересно ли вам знать о том, что происходило с вами в течение последних часов?
– Да, да, интересно, интересно! – закричали присутствующие.
– Настаивать ли мне на том, чтобы Нежданов реконструировал происшедшие события по памяти?
– Да, да, настаивать, настаивать! – опять закричали присутствующие.
– А готовы ли вы, глубокоуважаемые присутствующие, заплатить за такую реконструкцию своим покоем?
Присутствующие долго совещались, но в конце концов закричали:
– Нет, нет, не готовы, не готовы! Наш покой нам дороже всего!
Тут вперед выступил Семенов и Лебедев и произнес:
– Я, как вы слышали, все это время молчал. Но молчал я не потому, что мне нечего было сказать. Наоборот, я молчал потому, что мне было что сказать.
– Так не бывает, – возразил неожиданно для себя Сын Бернар. – Когда нечего сказать – молчат, а когда есть что сказать – говорят, тут все очень просто. – Произнеся это, Сын Бернар вздрогнул от неожиданности.
Перебитый, как нос у боксера, Семенов и Лебедев гневно повернулся к Сын Бернару и произнес ему прямо в лицо:
– Не забывайте, что Вы собака.
– При чем тут это? – оторопел Сын Бернар, поспешно отодвигая лицо в сторону.
– А при том, – объяснился Семенов и Лебедев, – что у Вас, как и у всякой собаки, упрощенный взгляд на мир.
Сын Бернар взглянул на Семенова и Лебедева с плохо скрываемой неприязнью.
– Если Вы намерены продолжать со мной разговор, – предупредил Семенов и Лебедев, – скройте как-нибудь получше свою неприязнь ко мне.
Сын Бернар изо всех сил постарался и спросил:
– Получше теперь?
– Получше, – сдержанно одобрил его Семенов и Лебедев. – Но все равно Вы скрыли неприязнь не до конца.
– Вы не просили скрыть ее до конца! – возмутился Сын Бернар. – Вы просили скрыть ее получше. А сию секунду подтвердили, что теперь она получше и скрыта. Сами даете задания и сами же недовольны, когда их выполняют!
Пойманный на собственной непоследовательности, Семенов и Лебедев был вынужден извиниться.
Сын Бернар очень хотел извинить его, но не смог – случайно вспомнив высказывание оппонента о том, что у собак упрощенный взгляд на жизнь.
– Если у нас, собак, упрощенный взгляд на жизнь, – пробурчал он, – то у вас, людей, наоборот, усложненный!
Услышав это, лучшие умы человечества задумались.
– О чем задумались, лучшие умы человечества? – бодро спросила их Марта.
– А Вам зачем знать? – фактически нагрубили те.
