Деткин-Вклеткин подошел к Случайному Охотнику и спросил его, не дожидаясь, пока тот замолчит:
– Что тут было, пока меня не было?
Не переставая говорить, петь и танцевать – подобно людям, Случайный Охотник уточнил:
– Мне отвечать?
Деткин-Вклеткин махнул рукой и обернулся к Карлу Ивановичу, внутреннему эмигранту. Тот за это время настолько оклемался, что уже развел костерок, добыв огонь трением палочек Коха, и вовсю жарил застреленную им по несчастному случаю олениху, причем использованные палочки Коха валялись тут же на снегу.
– Я понял все. Случайный Охотник заснул, вмерз в лед, а Хухры-Мухры вырубил его ледорубом и считает теперь своим произведением. Видимо, скоро он вырубит изо льда еще и Бабу-с-Возу.
– Я это давно уже понял, – отвечал жирными губами Карл Иванович, внутренний эмигрант, быстро и с аппетитом доедая олениху. – Не надо было много ума, чтобы это понять.
Деткин-Вклеткин посмотрел на него с насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом и сказал:
– Наелись? Теперь за дело – втроем-то у нас быстрее получится.
– Пусть сначала палочки Коха со снега уберет, – неожиданно вмешался Случайный Охотник. – А то перезаражает тут всех… Иначе я не пойду Окружность строить. Я уже строил, когда тебя тут не было… целых сто метров построил, пока не заснул. – Говоря это, он исполнял высокие красивые соте.
– Вы тоже заканчивайте давайте с Вашей произвольной программой на льду. Ведите туда, где Окружность, – полюбовавшись на соте, сказал Деткин-Вклеткин. – Что касается палочек Коха, то они при такой температуре пассивны.
– При такой температуре все пассивны, – мурлыкнул уже заснувший Карл Иванович, внутренний эмигрант.
Ударив его босой ступней в живот, Деткин-Вклеткин разбудил Карла Ивановича, внутреннего эмигранта, такими лаконичными словами:
– Сон – смерть.
– Schon voll kapiert[9], – отозвался на языке предков внезапно разбуженный Карл Иванович, внутренний эмигрант, привстав с подтаявшего под ним снега. Потом крепко выразился по-русски: – Эх, Деткин-Вклеткин, лучше б Вы нас с Бабой застрелили в Африке из дамского пистолета – там бы мы и умерли!..
– Умирать на родине надо, – строго сказал Деткин-Вклеткин, останавливая ламентации.
Все еще пританцовывая, Случайный Охотник вдруг засуетился:
– Можно я тогда умру уже? Дело в том, что тут моя Родина.
– Вот закончим с Окружностью, тогда и умрете, – оборвал его Деткин-Вклеткин, на секунду вспомнив далекий Санкт-Петербург, брега Невы и бегущую по песку девочку Марту в трусиках горошком.
