* * *
Ветер гнал тучи с залива, на лобовом стекле густо множились капли. Мальцев запустил стеклоочистители.
— Выключите радио, — попросила Русанова. — Я не люблю оперетту… Слишком много страстей понарошку.
Он послушно выключил приёмник.
— Вам не дует? Я прикрою…
— Нет-нет, как раз хорошо. Совсем другой воздух, дышится легче… У вас есть сигареты?
— Конечно, вот, — Мальцев протянул пачку и усмехнулся. — Чтобы дышалось совсем легко, да?
— Я почти не курю. Только иногда. От волнения.
— Мне очень жаль, и я всё объясню при случае. Если бы не обстоятельства…
— Оставьте, Виктор. Раз надо, значит, надо… Думаю, без крайней нужды вы меня не вывезли бы. Хотя и мне жаль, что всегда разрешаем обстоятельствам диктовать свои условия.
«Волга» обходила одну машину за другой. Грузовики отставали с протестующим гулом.
— Я не знала, что вы из Москвы на машине.
— Она местная. Взял у товарища. Сам ещё не скопил.
— А вы способны копить? Не думала.
— Я и не умею, — светлые «Жигули» упорно не давали обойти себя, он утопил педаль газа поглубже, обошёл всё-таки. — Скажите, вы… часто думаете обо мне?
— Всё время, — сразу и спокойно ответила Елена Андреевна. — Мы не слишком быстро? Могут остановить.
— Я слежу, не притаились ли где, если замечу, успею сбросить… Или удеру. Вы говорили, когда поворот?
— Так не объясню. Но определю, как только увижу, — она засмеялась. — Не хватало ещё, чтобы за нами гнались, а мы удирали! Я умру от страха.
— Разве вы трусиха? Совсем не похоже.
— Это как когда… Когда злюсь, мне всё нипочём. А вообще трусиха скорее. Ой, тише, тише: во-он за той будочкой направо!
— Это остановка автобуса. И налево здесь нельзя вовсе… Повернём вправо.
Вскоре съехали и с этой дороги, узкая, намокшая от дождя полоска бетонки, петляя, привела к тупичку.
— Эта дача?
— Да.
Очень большой дом за деревьями виделся тёмным. Мальцев ещё вгляделся за ограду и выключил мотор.
— Посидите, пожалуйста… И я вас прошу ни в коем случае не оставлять машину! В ней и права, и техпаспорт, и прочее. Думаю, что не задержусь.
— Я подожду, разумеется, но выйду на воздух.
Петли калитки оказались смазанными, жёлтый песок на дорожке тщательно утрамбован.
От машины Русанова видела, как, взойдя на веранду, Мальцев подёргал дверь и спустился по ступеням назад. Постоял, зашагал неспешно, огибая дом.
Она открыла дверцу, взяла с сиденья сигареты, но не закурила и бросила обратно. Ещё посмотрев вокруг, захлопнула дверцу, мысль, что кто-то в столь безлюдном месте попытается угнать или обокрасть машину, показалась напрасной.
