– Почему – был? – удивился майор. – Стрелок, он навеки стрелок. Как соловей – всегда поет.
– Ты прав, – усмехнулся в ответ объяснявший. – Только знаешь, в чем разница между стрелком и соловьем?
– Нет!
– Соловей поёт, а не пьёт! – и щелкнул себя по горлу.
Еще часто поминали какого-то Ершова. Говорили: «Результаты низкие! Вот Ершова нет! Он бы показал!» Потом кто-то сказал:
– Он нервы бережет. Завтра наверняка явится. Завтра ведь шестерка и девятка. А к вечеру вообще одиннадцатый номер.
Боря знал, что шестерка – это МВ-6, трехчасовая девятка – МВ-9, шестьдесят выстрелов лежа. Одиннадцатый же номер – две серии из двадцати выстрелов по движущейся цели – одна будет двигаться медленно, другая быстро. Он такого не умел. Даже никогда не видел, как это делается.
Выходит, первый день был для организаторов не самым главным, немножко народным. Где-то часам к четырем все закончилось, из подвала выбрался Скворушкин, потянулся, освобожденно матюгнулся и радостно закурил. Видать, это было для него тяжелое испытание – столько часов подряд, без курева-то.
Обменявшись короткими репликами с множеством взрослых, добрался до краснополянской команды: один стрелок и один тренер. Сказал, обращаясь к майору:
– Ну, ты удивил! Как же ты его тренировал? По программе ДЮСШ?
– По программе собственного наития, товарищ полковник. Плюс физические упражнения. Плюс один ученик, – расплылся в улыбке Хаджанов.
– Всего один? – удивился Павел Николаевич.
– Точнее полтора! У него еще маленький братишка, во втором классе. Скворушкин рассмеялся, сказал, что малышу сподручнее было бы ружье пневматическое, покачал головой, поудивлялся, что какой-то там малыш палит из мелкокалиберки.
– Ну, куда вы теперь? – спросил, оглядывая опустевший двор, где бродили голодные собаки. Заметил: – Вот власть предлагает нам собачат этих перестрелять, да ведь рука не поднимается. Грязное дело – стрелкам, можно сказать, профессионалам, такой грех на душу брать. – Вскинулся на Ха-джанова. – А ты бы не взялся?
– Да чего тут, – бойко ответил майор. Но тут же осекся: – Зачем мне это?
– Денег заработать, зачем… Теперь за деньги все на всё готовы… Но вот стрелки собачат отстреливать отказались. Все как один. Да и какие там деньги?
Спросил опять:
– Ну, что вы теперь? Домой? Ведь завтра уже вручение.
Хаджанов ответил, что машину ему давали только сюда доехать, возвращаться надо на автобусе, Борю растрясет, ведь завтра же опять старты, да и поутру – достанет ли машину, неизвестно.
