Тихий океан нас встретил довольно неблагосклонно, не оправдывая своего названия. Стояла свежая погода и приличное волнение. Судно качало с креном до 20°, и тяжелые волны взлетали до верхней палубы. Это не было еще настоящей качкой, по мы все-таки с удовлетворением отмечали, что мы еще не сдали и, как говорят поморы, «икры не мотали».
Почти все свободное время и в особенности в такую погоду, когда носа нельзя было высунуть на палубу, мы собирались в теплой кают-компании и обсуждали возможности наших будущих полетов к «Ставрополю». Нас всех беспокоила мысль, что при тех метеорологических удовольствиях, какие! ожидаются на Чукотском побережье, и при полном незнании всех местных условий наш полет будет чрезвычайно затруднительным. Кроме того мы сильно опасались за мотор на самолете Галышева, который в спешке не успели заменить новым. Все это да еще и то, что у нас не было никаких технических оборудований для ночных полетов, давало нам неиссякаемую пищу для самых горячих споров и дебатов. Мы делали всевозможные предположения, сравнения с нашей работой на Якутской линии и доказывали друг другу, что лететь при 30° мороза или при 50° — это почти одно и то же. Наиболее ярые оптимисты пытались даже утверждать, что при крепком морозе даже спокойнее лететь и что так же совершенно безразлично, имеются ли мастерские или нет, есть ли оборудование для ночных полетов или его нет. Кончались наши горячие споры всегда тем, что кто-нибудь из нас высказывал робкую мысль, что при нашем энтузиазме можно в крайнем случае лететь и без мотора.
Ночью 15 ноября вдалеке ужо виден Петропавловский маяк, а на рассвете «Литке» уже стоял, пришвартовавшись к занесенной снегом Петропавловской набережной.
В Петропавловск мы пришли на заре. Выйдя первый раз на палубу, я долго смотрел на гряду хребтов, на склады и на сахарные сопки Авачинскую и Корякскую. Первая сопка дымила, и ее легкий дым, поднимаясь вверх, почти сливался с серым небом. Вторая была немного больше и производила впечатление убеленной сединами головы. Кругом, куда ни взглянешь, суровые базальтовые скалы и темное свинцовое море. Признаться, мною немного овладели «исторические» мысли. Ведь Камчатка и ее богатства всегда и во все времена привлекали к себе взоры и помыслы людей. Здесь во времена Ивана Грозного побывали соратники Ермака — Дежнев, Атласов, Лаптев, Анфицеров.
Здесь двести лет тому назад даже, может быть, на этом самом месте стояли корабли «Петр» и «Павел» Витуса Беринга, в честь которых назван город Петропавловск. Здесь в XVIII столетии был знаменитый Лаперуз, потом Крашенинников, Стеллер… А сколько еще неизвестных путешественников здесь побывало и сколько героических усилий и жизней стоил людям этот богатый и дикий край! Ведь тогда шли по неисследованным местам на тяжелых деревянных судах, морские инструменты были несовершенны, и кремневые ружья так часто давали осечку… Положительно становится неудобно за нас, наши самолеты, автоматические винчестеры и шеститысячносильный двигатель «Литке».
