– Нам следует серьезно поговорить… о самом главном. Посему советую тебе снова облачиться в твое изумительное платье и присесть, а я наполню бокалы. Думаю, нам обоим не помешает добрый глоток бренди.
Откинувшись на спинку сиденья коляски, обитого коричневым бархатом, Оливия Сент-Этьен лениво прислушивалась к перестуку колес по выбоинам грунтовой дороги, которая вела к усадьбе Фелпсов, расположенной в нескольких милях к югу от столицы на крутом берегу Потомака. Голос дядюшки Эмори монотонно бубнил о том, что на балу у Фелпсов наверняка будет множество завидных женихов. Он перечислял их владения, связи в высшем обществе, подчеркивал политический вес и влияние, а иногда даже молодость либо привлекательную внешность потенциального жениха.
– Знаешь, дорогая, мне кажется, что ты меня не слушаешь, – неожиданно прервал себя на полуслове Эмори Вескотт, и в его голосе прорвалось раздражение.
– Что вы, дядюшка, я вся внимание, – запротестовала Оливия, хотя на самом деле давно уже не слушала своего спутника, которого называла дядей, хотя он не приходился ей родственником, а был всего лишь опекуном, богатым покровителем и в прошлом – другом ее родителей.
– Я втолковывал тебе, что на сборище у Фелпсов сегодня будет Ройял Бертон, один из самых богатых торговцев в Бостоне и убежденный федералист. Недавно минул год, как он потерял свою дорогую жену Кределию. Теперь срок траура истек. Он весьма привлекательный мужчина.
– Я постараюсь произвести самое благоприятное впечатление на мистера Бертона, дядюшка. Обещаю, – послушно откликнулась Оливия, расправляя складки нового шелкового платья изумрудного цвета.
– Говоришь, самое благоприятное? – недоверчиво хмыкнул Эмори. – И только-то? Выходит, опять будешь холодна, вежлива и сыграешь недотрогу? Твое поведение кого угодно может свести с ума. На скачках ты настоящий бесенок, но, едва рядом появляется возможный жених, моментально превращаешься в истинную леди.
– Поверьте, дядя Эмори, я бесконечно вам благодарна и всегда буду помнить, как вы обо мне заботились после смерти моих родителей. Не представляю, что бы со мной было, если бы вы не пришли мне на помощь.
– Но ты совсем меня не слушаешься и не желаешь выходить замуж. Кого бы я тебе ни представил, все не по нраву. Не подходят, видите ли, лучшие из лучших, а ведь это цвет нации, собравшийся в столице.
– Значит, именно поэтому вы настояли, чтобы я снова поехала с вами в столицу? – полюбопытствовала она и не без лукавства добавила: – Или все же из-за скачек в Элмсе?
