Брэди кивнул официанту, поставившему перед ним шотландское виски, а перед Мариссой – белое вино.
– История немудреная…
– Действительно, – кивнула Марисса.
– Но я тебе не верю, – закончил свою мысль Брэди.
Поднося вино к губам, Марисса вздрогнула и пролила немного вина на руку. Она осторожно поставила бокал на стол.
– Брэди, я решила поужинать с тобой, потому что ты чужой в этом городе и заслуживаешь благодарности за гостеприимство, которое ты мне оказал. Но это не значит…
– Нет, Марисса, – Брэди взял ее за руку и нежно коснулся языком того места, куда пролилось вино.
По ее позвоночнику пробежала теплая волна.
– И твоя благодарность еще даже не начиналась. Насколько я помню, я разрешил тебе спать в своей постели.
– Брэди…
– Но мы ведь говорили не об этом, не правда ли? – спокойно сказал он, не выпуская ее руки. – Видишь ли, Марисса, дело в том, что я совершенно заворожен тобой. Там, в Озарксе, ты была такой удивительно милой, такой абсолютно женственной, готовой отдать себя без остатка, что я просто обезумел от восторга и выбросил из головы убеждения, накопленные мной за мою долгую и нелегкую жизнь.
Марисса облизнула нижнюю губу, как всегда делала в минуты волнения.
– По-моему, нам не следует больше касаться этой темы.
– Марисса, ты ведь понимаешь, что мужчине может быть тяжело забыть встречу с такой женщиной, как ты. И вот я решил последовать за ней, то есть за тобой. И кого же я здесь встречаю? Чопорную, будто оправленную в ледяной футляр особу, которая превыше всего ценит свое стерильное существование в огромном доме, где совершенно отсутствуют тепло и фактура, которые так понравились тебе у меня. Ведь в твоем особняке почти нет каких-либо твоих личных черт. Я бы и тебя не узнал, если бы не твои глаза, моя милая. – Слово «милая» было произнесено отчасти с любовью, отчасти с сарказмом.
Марисса вырвала руку.
– Это несправедливо. Ты слишком мало обо мне знаешь, чтобы судить так категорично.
– Тогда просвети меня об обстоятельствах, которые мне неизвестны, – тихо попросил Брэди.
– Нет.
Дрожащий огонек свечи отбрасывал золотой отсвет на ее побледневшее лицо. Откинувшись на мягкое кресло, Брэди прихлебывал виски.
– И я, все же я по-прежнему твой пленник.
Марисса почувствовала, как взволнованно бьется ее сердце, и не могла припомнить, когда в этот день оно в последний раз работало в нормальном ритме.
– Брэди, ты меня удивляешь. Ты умный человек, но не можешь понять одной простой вещи. Здесь нет никакой тайны. У меня была амнезия, а потом она кончилась. И я снова такая, какой была раньше.
