Дверь наконец открылась изнутри. Федулеев стоял у порога удоволенный:
– Представителям закона здесь всегда рады. Прошу, Мария Ивановна! – даже лысую голову чуть наклонил, а лицо так и готово лопнуть от смеха.
Ирочка приняла такую же почтительную шутовскую позу и сказала нараспев, в тон редактору:
– Пож-жалуйста! Только зонтик оставьте. У нас в кабинете не течет.
– А сколько это вас в кабинете? – съязвила и Мария Ивановна.
– Да вы и впрямь как ревизор, – усмехнулся Федулеев. – С каким мандатом?
– С государственным как бухгалтер… Да еще с партийным как коммунист. С вас довольно?
– Ба-альшой вы человек, – сказал Федулеев.
Мария Ивановна прошла в кабинет, села в кресло, а зонтик положила на редакторский стол.
Ирочка оставила дверь растворенной, удалилась к своему маленькому столику с пишущей машинкой, а Федулеев стал прохаживаться по кабинету.
– Может быть, вы все-таки закроете дверь и выслушаете меня? – сказала Мария Ивановна.
– Говорите, говорите. Здесь у нас секретов не бывает. Мы публичная печать. Живем открыто, – весело отозвался Федулеев.
– Ладно, публичная так публичная. Вы опровержение давать будете?
– Мария Ивановна, вы меня удивляете. Вы сколько у нас работаете? Третий год? Скажите, давали мы хоть раз опровержение? Никогда, – отчеканил Федулеев. – Потому что мы – печать. А в печати факты помещаются только проверенные. Вы когда-нибудь читали опровержение?
– Вы мне печать в нос не суйте. Я знаю, какая правда у нас в редакции.
– На что вы намекаете?
– На то самое… Вы нарушаете постановление правительства.
– Какое?
– Декрет СНК СССР от двадцать первого декабря тысяча девятьсот двадцать второго года, параграф второй. Вы его читали?
– Ну?
– Вот тебе и ну… По этому декрету запрещается держать на работе в качестве подчиненных прямых родственников. А у вас не кто-нибудь из прямых родственников, а собственная жена работает. Да еще не имеет на то образования. Вот она, ваша правда.
Федулеев оглянулся на Ирочку и остановился:
– Образование у нее в пределах педучилища.
– Это как в пределах? По коридорам прошлась, а в классы не пустили?
Федулеев печально вздохнул и сел за стол.
– Мария Ивановна, третий год вы у нас работаете и ни разу даже не упомянули о таком серьезном декрете. Скажу вам честно, я не юрист и не знал о существовании такого декрета. И более того, сожалею, что мой ответственный финансовый работник не информировал меня об этом. Я допускаю, что вы совершили такой промах неумышленно. Наверно, память вас подвела. Да ведь и неудивительно – возраст у вас преклонный. Пора вам, Мария Ивановна, уходить на пенсию. Давно пора.
