Второй глаз Федулеева тоже приоткрылся и уперся в доктора:
– Хорошо, садитесь.
Федулеев указал на стандартный диван с высокой спинкой, обтянутый черным дерматином. Они сели. Долбежов поставил палку промеж колен, картуз на нее повесил. Павел Семенович как-то осел головой в плечи и – спина дугой, будто из него пружину вынули.
– Ну, я вас слушаю, – сказал Федулеев.
– Мы пришли выразить свой протест по поводу заметки, опубликованной в сегодняшнем номере вашей газеты, – отчеканивая каждое слово, начал доктор.
– Личные протесты не принимаются, – оборвал его Федулеев.
– Заметка называется: «Война за квадратный метр» и касается личности работника нашей больницы Полубояринова.
– А вам лично какое до этого дело? – пытался опять сбить его Федулеев.
– Там, по крайней мере, в одном пункте допущено грубое искажение истины. Вот оно, отчеркнуто карандашом, – доктор положил газету перед Федулеевым.
Тот одним глазом покосился на газету, но читать не стал.
– Речь идет о сознательном искажении фактов, то есть клевете. Вот вам выписка из постановления профсоюза медработников, опровергающая эту ложь, – доктор вынул выписку и положил ее перед Федулеевым. – На этом основании вы должны дать опровержение.
Доктор обе руки наложил на картуз, висевший на палке, и, вскинув острый подбородок, умолк.
Федулеев повертел в руках эту выписку, как китайскую грамоту, и отложил на конец стола:
– Разберемся! Я только не понимаю, что нужно вам лично? Почему вы вмешиваетесь в это дело? – спросил он доктора. На Павла Семеновича даже не глядел.
– Я председатель месткома больницы. Считайте мое заявление не личным, а от коллектива.
– Коллектива? Кто же это утвердил вам коллектив для расследования фактов печати?
– Мы уж как-нибудь сами назначим и утвердим.
– Сами? Ну так и занимайтесь своей больницей. А печать – дело общественное. Газета – районный орган. Так вот, в райкоме есть бюро. Обратитесь туда. Если нужно, соберут и утвердят такую комиссию. Но включат вас туда или нет, не знаю.
– Это все, что вы сможете нам сказать? – доктор встал.
– Вопрос исчерпан, – Федулеев погрузился в свою газету; голова и плечи – все объемно, внушительно: шеи, как ненужной детали, совсем нет.
Доктор напялил картуз по самые уши и, грохая палкой, пошел вон. 9
На другой день Павел Семенович с Марией Ивановной поехали в область. Поехали на ночь глядя, чтобы утром быть в облисполкоме, а к вечеру обернуться в Рожнов. Автобусом добрались до Стародубова, чтобы пересесть на поезд местного значения, который прозывался «Малашкой». Приходил он в Вышгород утром – удобно и за ночлег платить не надо. И билет на «Малашку» стоил вдвое дешевле, чем на обычный пассажирский поезд.
