– Иван, что ли?
– Ну?
Она с минуту помедлила, как бы соображая – открывать или нет? Недовольно проворчала:
– Чего тебя нелегкая по ночам носит? Ларя спит.
– Я ему должок верну. На Пасху в карты проиграл…
Евдокия, шумно сопя, наконец открыла запирку.
– Вы уж вместе с курами на насест укладываетесь, – сказал Жадов, проходя в избу.
Ларион сидел на печи, свесив босые ноги. На нем была домотканая исподняя рубаха с расстегнутым воротом и темные штаны.
– Сообразило, слезай с печки! Давай к столу – есть разговор. – Жадов прошел в передний угол, освещенный лампадой, поставил литровку на стол и сел под образа.
Увидев водку, хозяин проворно натянул подшитые валенки и, не мешкая, спрыгнул с печки.
– Ваня, да у нас и закусить-то нечем, окромя хлеба да лука, ничего нет, – сказала Евдокия.
– И не надо. Обойдемся. Дай стаканы!
Евдокия подала два граненых стакана, сама пить отказалась. Жадов налил Лариону полный стакан, себе половину:
– Пей, Сообразило!
Тот широко перекрестился, размахнул черные вислые усища и, алчно глядя на стакан, сдавленно произнес:
– Христос с тобой, Ваня!
Пил жадно, запрокинув голову, как пьют воду в жаркий полдень на молотьбе, ходенем ходил острый кадык, дергалась кожа в провале под кобылкой, где висел на засаленной бечевке медный крестик; глубоко в утробе Лариона булькала водка.
– О-ох! – Он поставил стакан, отщипнул корочку хлеба от каравая, поданного хозяйкой, нюхал ее, а сам косил глаза на литровку, зажатую в руке у Жадова.
Тот перехватил его взгляд, налил еще стакан:
– Пей, Сообразило!
– Дак что ж, все я один… А ты? – робко спросил хозяин.
– И я выпью.
Жадов чокнулся стаканом… Выпили.
– Спаси тебя Христос, Ваня! – сказал Ларион.
– Нет, Сообразило. За христа-ради водку не дают. Собирайся!
– Куда это на ночь глядя? – всполошилась от печки хозяйка.
– А ты сиди! Не твое дело, – цыкнул на нее Жадов.
– Вота! Ты ж пришел карточный долг отдать… – не унималась та.
– Все отдам. Заплачу как следует. Собирайся.
– Куда? – спросил Ларион, все еще поглядывая на водку.
– За кудыкины горы… Водку допивать, – сказал Жадов, заткнул бутылку, сунул ее опять за пазуху и встал. – Пегий мерин у тебя дома?
– Вчерась только из лугов пригнал, – ответил Ларион уже с суетливой готовностью броситься исполнить любое задание: ну как же?! В поездке выпить придется…
– Запрягай! Поедем, куда скажу. Не бойся. Хорошо заплачу. А ты, верста коломенская! – он повернулся к Евдокии. – Заруби себе на носу! Если кому скажешь, что я у вас был нынче ночью и что хозяин повез меня, – сожгу. Ты меня знаешь? – спросил грозно.
