Она испытала облегчение, понимая, что деньги Томаса будут только временной ношей, но мысли ее тут же омрачило беспокойство за старика. Даже после трех недель пребывания в больнице он находился не в лучшей форме. И семейный скандал – вовсе не то, что обычно прописывает врач для скорейшего выздоровления.
– Предоставьте это нам, Кейти, – Томас взял ее руки в свои. – Я не хочу, чтобы вы беспокоились о чем-либо. Если Кассандра и Гарольд решат вас потревожить, фирма мистера Карлсона обязательно придет на помощь.
– Да, мисс Хендрикс, – подтвердил адвокат, убирая бумаги обратно в портфель. – Любые ваши решения по поводу денег мистера О'Херли должны быть одобрены нашей фирмой. Вы не можете тратить их без письменного разрешения по меньшей мере трех партнеров.
– Так я не смогу притронуться к ним? – уточнила Кейт.
– Ни к единому центу.
Томасу и мистеру Карлсону пришлось еще некоторое время уговаривать Кейт, но в конце концов она согласилась с их сумасшедшей затеей. Хотя перспектива иметь дело с Кассандрой и Гарольдом была не слишком приятной, Кейт не особенно волновалась. Если внуки Томаса хотят бороться, что ж, она готова.
Только когда Кейт подписывала переданные ей Джимом Карлсоном документы, она обратила внимание на дату – пятница, тринадцатое. Суеверие заставило руку девушки дрогнуть, но ни Томас, ни адвокат, казалось, ничего не заметили. Во всяком случае они молчали до того момента, когда Кейт положила ручку.
– Заметили дату? – спросил Томас, заметив ее колебания.
– Вы имеете в виду пятницу, тринадцатое?
– Да.
Кейт улыбнулась.
– Только старые ирландцы могут быть такими суеверными.
Со своей наблюдательной площадки на галерее Бен смотрел, как Кейт ставит на стеклянную полку в витрине корзину с цветами. За последние пятнадцать минут это была уже вторая корзина. Скоро начнется время посещений, и у Кейт будет множество покупателей.
Платье яркого клюквенного цвета было очень к лицу девушке. Оно обтягивало верхнюю часть ее фигуры и заканчивалось чуть ниже колен. Как всегда, волосы ее волнами падали на плечи, а цвет их менялся от рыжеватого до темно-каштанового в зависимости от освещения. Время от времени она поднимала руку, чтобы заправить за ухо непослушную прядь.
Бен подумал, что Кейт выглядит чем-то озабоченной. А впрочем, он знал ее недостаточно хорошо, чтобы понять, в чем дело – в тревоге или просто в усталости.
Он предпочел бы усталость. Сам он непрестанно зевал после того, как две ночи подряд спал всего по пять часов. Конечно, этого не было бы, если бы он, по крайней мере, спал спокойно. Но ему продолжали сниться эротические сны, так что Бен постоянно ворочался и просыпался.
