– Не злись, я просто хотела тебе помочь, разузнать о нем, чтобы сразу стало ясно: перспективный он или нет в плане отношений.
– Я тебя ни о чем не просила, Мари. Иногда твоя забота просто переходит все границы!
– Да ладно, Мишель, не обижайся. Наверное, действительно это просто сплетни. Знаешь, как бывает? Кто-то что-то слышал, домыслил, передал другому – и начинается чехарда с испорченным телефоном. Главное, не относиться ко всему серьезно. Может, на самом деле он хороший, порядочный человек, и во всем виновата сумасшедшая жена, которая помешана на своем муже…
– Нет у него никакой жены! – выпалила Мишель, раздосадованная глупой болтовней подруги.
Потом, правда, осеклась, но было уже поздно. К счастью, Мари приняла ее слова просто за эмоциональное высказывание, абсолютно беспочвенное.
– Откуда тебе знать? – заметила она. – Давай сойдемся на мнении, что наш преподаватель для всех темная лошадка и мы можем лишь строить предположения.
– Хорошо, согласна.
Мишель не задумываясь поддержала подругу, потому что больше не хотела давать пищу своим зародившимся сомнениям. И кто тянул Мари за язык? Теперь до конца дня она будет вспоминать их разговор. Что же, вечером у нее есть возможность все выяснить, ей просто необходимо услышать рассказ Дэвида еще раз, получить опровержение сплетни, состряпанной злыми языками. Хотя она в большинстве случаев не обращала на подобные глупости внимания, сейчас ее душа находилась в смятенном состоянии. У ее подруги буйное воображение, но вся беда в том, что Мари умеет убеждать, склонять собеседника на свою сторону. В споре над ней очень сложно взять верх, Мишель не раз проигрывала их словесные дуэли. И зачем вчера она завела разговор о Дэвиде, стала просить совета в пустяковом с виду деле? Это был самый верный способ выдать себя, показать, что ей небезразличен преподаватель психологии. Всему виной волнение, какая-то любовная лихорадка. Слова слетели с губ прежде, чем она подумала о возможных последствиях, и теперь сполна за это поплатилась. В любовных делах не нужны советчики, они только мешают, сбивают с толку, даже руководствуясь лучшими побуждениями. Ей двадцать два года – вполне достаточно, чтобы самой принимать решения, выбирать наилучший вариант поведения. Да, умом Мишель понимала это, но сердце, ее порывистая душа жаждали получить сочувствие, совет, доброе слово, разделить радость и печаль с близким человеком, которым в данный момент была для нее Мари.
