– Ты не хочешь об этом разговаривать? – спросил Жюльен, не услышав ничего в ответ на свои слова.
А Дэвида, между тем, уже мучил другой вопрос: бросился бы он под колеса машины или нет, если бы на месте Мишель был другой человек? Пускай даже девушка. Что-то ему подсказывало – нет. Хотя, что теперь гадать, когда все уже позади. И все-таки почему? Почему именно ее он бросился спасать, рискуя жизнью? Дэвида терзали разного рода догадки по этому поводу. Довериться Жюльену? Спросить? Дэвид окинул друга недоверчивым взглядом, словно спрашивая: можете ли вы, сударь, хранить тайны? Жюльен очень хорошо понял этот взгляд и, еще не зная о чем его хотят спросить, кивнул. Лицо его вдруг стало серьезным.
– Я думаю, – начал Дэвид неуверенно, – кинулся бы я спасать другого человека в такой ситуации? Или остался бы стоять, как все остальные?
– У-у, – протянул Жюльен, – боюсь, на этот вопрос никто не ответит тебе, кроме тебя же самого. Может, ты еще сам в себе чего-то не чувствуешь, не понимаешь, а оно уже растет и готовится распуститься. Будь осторожен. С этим не шутят.
Дэвид подумал, что лучше бы ничего не говорил. Задавая свой вопрос Жюльену, он в душе надеялся, что тот сведет все к шутке и тем самым развеет все его сомнения. Что за человек! Ни минуты не может быть серьезен в самых ответственных делах, а едва речь зашла о чувствах – словно переродился. Одно слово – француз.
– Ладно, забудь, – грустно вздохнул Дэвид. – Это я так. Не знаю, что на меня нашло. Забудь.
Жюльен посмотрел на него неуверенно, словно сомневаясь, не лжет ли ему друг.
– Точно? – спросил он, нахмурившись.
– Ерунда, – улыбнулся Дэвид и тут же сам почувствовал, что улыбка оказалась лишней.
– Смотри, – прищурился Жюльен. – А то ведь я и поверить могу.
Разумеется, проницательного француза невозможно было провести таким приемом. Дэвид понял, что затронул излюбленную тему друга, и мысленно поклялся, что больше никогда ее не коснется.
– Я просто не совсем хорошо отдаю себе отчет в собственных действиях и словах.
– Знаешь, у меня такое чувство, что я с тех пор, как встретил Катрин, и по сей день еще не пришел в себя. И надеюсь, что уже никогда не приду.
Лицо Жюльена оставалось серьезным. Но теперь глаза его озарились каким-то искренним сочувствием, Дэвид готов был поклясться, что в них мелькнула надежда.
– Ты на что это намекаешь? – Он снова улыбнулся, но теперь уже улыбка у него получилась естественная, живая.
– Сам знаешь, – парировал Жюльен. – Но если не хочешь говорить об этом, давай сменим тему. К тому же мы уже пришли, и, судя по запаху булочек, Катрин уже дома. Эти разговоры не для ее ушей.
