, величественные до-минорные аккорды, дрожью отзывающиеся в медузах и доносящиеся до нас, да еще, быть может, до мух-подёнок и кузнечиков, и вот они мы ― Гуннар Рунг, сачкующий от своего зубила, которым высекает из камня Ариэля, и Николай Бьерг, двенадцатилетний лютеранин со своим петухом на стреме.
― Ты станешь поэтом.
― Ты действительно меня обнял, знаешь ли. Когда Миккель дрочит и спускает, по всему животу как яичный белок разливается ― может, даже с двух яиц.
― А Миккелю сколько?
― Тринадцать, но он не по годам развит. Говорит, что спускать мог уже в одиннадцать. Тут здорово, Гуннар. Надо было змей с собой взять, ветерок как раз что надо. Ух! У меня на яйцах муравей.
― Прихвати с собой Миккеля как-нибудь. Твой лучший друг, верно?
Болтая и жуя, прикрыв глаза подумать, двумя пальцами пощупывая головку.
― Потому что.
― Когда я начну группу Корчака, мне понадобится несколько ребят, и девочек, и мальчиков. Вы с Миккелем будете друзьями ― держаться за руки или обнимать друг дружку за плечи, или вроде того. Мне хочется сделать то, что понравилось бы самому Корчаку. Он любил своих детей. Я спросил тебя, лучший ли твой друг Миккель, а ты отвечаешь потому что, и это, наверное, не очень умно.
― Хорошая жратва, особенно если поглощать наоборот. На самом деле, это штаны Миккеля.
15
― Переплетающийся, ввысь стремящийся огромный дуб, сказала Саманта. Так начинается это греческое стихотворение Антифила. Хорошо тень дающий, euskion, для phylassomenois, людей, взыскующих тени от неуклонного жара солнца. Его листва плотнее черепицы на крыше. Он дом для витютня, дом для сверчка. А затем там говорится: пусть и для меня он станет домом в отвесный полдень. Вот и все, о чем говорит поэт, намекая в конце, что сейчас ляжет вздремнуть в прохладной тени под этим дубом.
― Возле старой библиотеки есть дуб Холберга, сказал Николай, и еще тот священный дуб в Холмах.
― Не вертись, сказал Гуннар. Это короткое стихотворение?
― Шесть строк, а вкупе ― большой дуб, зеленый и огромный, в нем голуби и сверчки, и древний грек или много древних греков сидят или лежат под ним. Очень славное стихотворение.
― А как называется? Когда его написали?
― У греческих стихов нет названий. В первом веке, в Византии. Витютень -это phatta, может быть, лесной голубь или вяхирь. В Библии витютни сидят на масличных деревьях[5].
Николай закурлыкал голубицей и застрекотал сверчком.
― Ты переводишь? спросил Гуннар.
