Сержант милиции Федорчук присел на фундамент спортзала спиной к откопанной девушке, достал мятую пачку «Примы», пальцы торопливо выковырнули последнюю сигарету. Сержант с наслаждением затянулся. Лейтенант Мартынов с водителем уехали, а он остался один на этом проклятом месте в кромешной темноте караулить только что найденный труп.
Настроение было препаршивое.
Ну, что за дежурство сегодня выдалось: днем один труп, сейчас — другой, и все в его смену. И девушку эту угораздило найти именно ему. Тыкал, тыкал в песок металлический прут, как приказал лейтенант, и тут — на тебе! И надо же, дурень, не поверил сначала, и еще раз ткнул со всей силы. Второй раз туже пошло.
Когда откопали девушку, сразу увидел две дырки: одна в животе — это первая, другая — в груди. Наверное, по ребрам прут скользнул, потому и тормознулся маленько. Ну, что за день, а? И хруст этот тихий, но мерзкий, до сих пор в ушах стоит! Он тогда и понять не успел, что это? Так хрустнуло, будто куриные косточки ломаешь. Гадко!
Лейтенант, конечно, хорошо устроился, размышлял Федорчук. Только со стороны командовал, а ему с водителем пришлось девчонку откапывать и руками расчищать. А девчонка молоденькая, полненькая. Сержанту такие пампушечки всегда нравились. Должно быть, симпатичная. Но в темноте и в яме лицо не разглядишь, да и глаза слезятся, сами в сторону уходят. Девчонка не первый день лежит, дух уже пошел. И муравьи, черненькие гады, пищу учуяли, дорожку протоптали. Ужас!
Теперь, вот, один среди ночи. Сиди рядом с трупом, охраняй! А зачем? Кому она такая? Уволокут что ль?
Надо подальше отсесть, дух тяжелый. Или это уже от рук?
Черт, и сигарета последняя! Табачок из нее высыпался — быстро скурилась, чуть усы не опалил. Когда же наши подъедут? Тревожно тут как-то, муторно. Нехорошо.
Кто-то идет? Неужели приехали, а вроде, машины не слышал…
Сержант Федорчук обернулся на звук тихих шагов, краем глаза заметил что-то мелькнувшее над головой и в следующее мгновение, охнув, свалился калачиком к стенке фундамента.
Майор Петелин грубо впихнул Тихона Заколова на заднее сиденье УАЗика между двух оперативников из дежурной смены. Сам сел вперед.
«Что за тип Заколов?» — думал он. Со всех сторон замазан в этом деле, а ведет себя спокойно, будто, не причем. Ну, ничего, сейчас посмотрим, как он ночью на месте убийства у найденного тела запоет. Должен дрогнуть! В таких случаях и тертые калачи скисают. В этот момент я его и дожму. Он у меня признается. Должен признаться! Черт, что за гнусная работа! Сейчас бы водочки засадить два стакана, да на боковую. Жена убьет, если я отпуск сорву. Третье лето здесь на жаре безвыездно сидим.
