Лохматый быстро глянул на старшого.
— Не шутишь? А как же бивни?
— Куда уж шутить, конья грыжа, нам тут не до шуток. Да и бивням твоим работа найдётся. Леса у нас вон какие. Степняк, либо ушкуйник забалует… Оставайся!
Кузнец нахмурился, пробежал глазами по крепким домам, недалёкой опушке леса, оглянулся назад, где виднелся край загона с табуном.
— Помыслим.
— Помысли, помысли, — спешно согласился старшой. — Мы не торопим. Кто ж с кондачка такое дело решает.
Сотник улыбнулся, встретив загоревшийся взор лохматого.
— А что? Весь добрая, народ толковый, дело тебе найдётся. Чё сапоги по дорогам обивать?
Хозяин закивал, благодарно глянув на дружинника. Указав рукой в сторону, свернул к одному из домов.
— Вот и прибыли!
На крыльце поджидал тощий, как камыш, поживший муж. Смотрел открыто с изучающим интересом. Лохматый поглядывал всё так же исподлобья, ни на чём не задерживая взгляда, но лицо, как подобает сделал вежественное и приветливое. Извек же решил прикидываться простаком, ибо чем проще человек — тем проще вопросы, чем проще вопросы — тем меньше говорить придётся.
Как водится, после положенных слов прошли в двери. Глазам открылась огромная, во весь дом, палата со столами вдоль всех стен. В серёдке по обыкновению было оставлено место для удобства смены блюд. Сидящие на лавках уважительно поднялись поприветствовать вошедших. Старшой поклонился всем и вышагнул вперёд. Ручища плавно пошла в сторону двоих гостей.
— Прошу принять и уважить по обычаям нашим. Как случаю подобает, поконом заведено, да Родом завещано. Гостями у нас ныне люди достойные: дружинник киевский, имя которому Извек и коваль, каких боле на земле нет, коего звать Буланом.
Сотник с лохматым поклонились и, подгоняемые приветственными возгласами, прошли на почётные места в середине стола. Уселись рядом со встречавшим на крыльце мужем, оказавшимся старейшиной веси. Не рассусоливая долго, старейшина встал, с редкостным для этих мест серебряным кубком, и могучим голосом воеводы коротко изрёк:
— Быть жёнам верными, мужам честными, детям здравыми! Во славу Рода, да нам, внукам богов, на радость!
Молча выпили, закинули в рот кто до чего дотянулся, сели… тут-то всё и началось. Извек потерял счёт наполненным чаркам, открытым бочонкам и выставляемой снеди. Голова кружилась от перекрёстных разговоров, вопросов, ответов, баек, присказок, слухов, да новостей. Кузнец, лихо успевавший отвечать сразу нескольким любопытным, явил хорошо подвешенный язык, живой ум и весёлый нрав. Однако, несмотря на то, что оба за словом в карманы не лазили, и Сотник, и кузнец скоро притомились. Отметив это, старейшина мановением руки утихомирил любознательных и, дав гостям передохнуть, негромко проговорил:
