— Лей! На голову! Всё!
— Понял! — натужно прохрипел Эрзя, и на солнце блеснула широкая рубиновая струя. Рубаху дружинника будто залило кровью, мокрые волосы облепили шею и лицо. Винный дух вмиг забил запах палёной шерсти.
— Довольно! — остановил Сотник. — На себя и к стене!
Эрзя запрокинул бочку вверх дном. Остатки хлынули на плечи, но он всё же успел хапнуть ртом изрядный глоток. В следующий миг оба уже мчались на второй приступ.
Эрзя подскочил как прежде, но сразу почувствовал, что жар усилился. Одежда тут же пошла паром, рукава обжигали локти. Сзади донеслось привычное: «Держать!». На хребет будто бросили годовалого быка. Скакнув с разбега, Извек толкнулся ногами от спины и, камнем из пращи, влетел в оконный проём. Эрзя тут же бросился от окна. Одежда жгла как кипяток, а пар валил такой, что, казалось, сам горит не хуже дерева. Чьи-то заботливые руки уже откупорили вторую бочку и вылили на голову полведра сладкого янтарного нектара. Кто-то хохотнул:
— В ромейском вине сам князь не купался!
Эрзя, ничего не слыша, во все глаза всматривался в окна терема. Увидал как девчонка оглянулась и исчезла, будто сметённая ураганом. На миг в дыму мелькнуло могучее плечо Сотника, и окно накрыло пламенем. По толпе прошёл гомон сожаления. Сетовали, что такой молодец и сам в полымя полез. Огонь уже разошёлся по всему дому и пожирал древесину двух поверхов. Неожиданно окно светёлки разлетелось в щепки. В клубах дыма, на крышу вывалился Извек. Одной рукой прижимал к себе девчонку, другой — тёр слезящиеся глаза.
В толпе радостно ахнули, но тут же смолкли. Сотник сделал несколько шагов и остановился. Крышу со всех сторон окружали стены огня. Черепица по краям начала трещать и лопаться. Эрзя подбежал к пожарищу, поймал загнанный взгляд Сотника и указал рукой за дом. Там, в трёх саженях от терема, сворачивались от жара листья старой раздвоенной берёзы.
— Дерево! Допрыгнешь! — что есть силы, рявкнул Эрзя.
Сотник оглянулся и, перебравшись на ту сторону, положил ребёнка себе на спину. Сцепив дрожащие ручонки под бородой, сдёрнул поясной ремень и пристегнул девчушку к себе. Она тут же обхватила ногами его бока и, прижавшись к дружиннику всем телом, замерла.
Извек собрался силами. Предстояло разбежаться по крыше вниз, а прыгнуть вверх. Выбрав ветку поудобней, засомневался, выдержит ли. Язык пламени, заслонивший берёзу, не оставил времени на размышления. Сотник хлопнул по худенькой коленке:
— Закрой глаза и держись!
