Рыцарь оскорблено вскинул голову:
— Это мой долг, миледи! Рыцарь должен прислуживать за столом Хозяйке, подавать блюда, нарезать мясо и хлеб.
Мне стало дурно.
Я, конечно, все понимаю. Хозяйка. Рыцарь. Помощь. Но не до такой же степени!
Вот только не надо мне речь толкать о том, что официантки в кафе тоже обслуживают посетителей. Это — совсем другое дело!
— Я справлюсь са…
— Это мой долг, миледи! — тон такой, словно я предложила Ллевеллину что-то не совсем приличное или совсем не приличное, а он отбивается изо всех сил.
— Я приказываю тебе не делать этого, — с трудом выдавила я.
Все-таки, как ни крути, приказывать мне раньше не приходилось. Ну, если не считать случая, после которого Ллевеллин сиганул с башни.
Рыцарь дернулся, словно от пощечины:
— Как вам будет угодно, миледи, — процедил он.
Теперь уже дергаться, от презрения, прозвучавшего в его голосе, пришлось мне. Но я же не хотела! Честно! Ну, не могу я смотреть на то, как он сейчас тут прыгать да распинаться будет!
Я опустила глаза, сверля взглядом столешницу. Ллевеллин обиженной статуей замер неподалеку и даже, кажется, дышать перестал.
Ну вот. Допрыгалась, Геллочка, со своими командами? Может, для полного счастья, прикажешь ему сейчас еще раз с башни сигануть?!
Стоп. А если… Я ведь с самого начала собиралась…
— Ллевеллин, — тихо окликнула я Рыцаря.
— Да, миледи?
Как же сформулировать вопрос?
— Ллевеллин, а что у нас сейчас? Завтрак, обед или ужин?
Так-с, теперь он окончательно поймет, что я круглая идиотка.
К моему удивлению, Рыцарь вскинул голову к потолку, словно надеясь обнаружить там ответ. Некоторое время помолчал (видно, ответа так и не обнаружил), потом вздохнул:
— Судя по времени, завтрак, миледи.
Мм, однако.
Я шла к Славке к шести часам вечера. Такая разница во времени, или я без сознания столько пробыла?
— Ты сегодня завтракал? — продолжила допрос я.
Во взгляде парня проскользнуло что-то вроде удивления:
— Н-нет, миледи.
Так, Геллочка, спокойно. Берем себя в руки и четко формулируем свое пожелание. Главное — не смотреть Ллевеллину в глаза. А то я опять начну в прострацию впадать. Он же такой, такой…
Тьфу! Опять всякая чушь в голову лезет!
Ладно, поехали.
— Ллевеллин, я не приказываю, я прошу, ты не… — и как сказать? «Ты не присоединишься ко мне?» Еще подумает какую-нибудь гадость, — …не позавтракаешь вместе со мной?
Сейчас он меня пошлет. Скажет что-нибудь вроде «не положено, миледи!». И что тогда? Приказать? Ну уж нет. Мне и пары предыдущих раз за глаза хватило! Значит, сам виноват будет, если голодным останется!
