— Лихо атакуете. Давайте так же действовать на том берегу.
Командующий фронтом сел на камень, обросший мхом, прислушиваясь к рокоту прибоя.
— Шумит волна, шумит… Сколько тут, в этих местах, мертвых немцев плавает? Привирают фашисты, что им удалось вывести с Тамани все их войска… Эх, Тамань! Кто здесь только не воевал? Греки, гунны, хазары, монголы, турки. Белогвардейцев мы тут били, а теперь вот и гитлеровцев приходится колотить.
— Да, тут каждый камень напоминает о войнах. Я смотрю на ваш орден Суворова, товарищ генерал, и вспоминаю — ведь и Суворов тут воевал.
— Вон, видите ту высоту? — Петров показал рукой.
— Вижу.
— Это и есть Фанагория, та самая знаменитая суворовская Фанагория, последняя крепость на кубанской земле. Суворов немало потрудился тут со своим кубанским полком — целых пять лет!
Мы подошли к группе солдат.
— Как идут занятия, товарищи? — спросил Петров. — Трудновато действовать ночью?
— Никак нет, товарищ командующий! — ответил сержант Толстов. — Мы помним слова Суворова, что тяжело в ученье — легко в бою.
— Да тут все орденоносцы! Вы за что получили этот орден? — обращаясь к Толстову, спросил генерал.
— За Новороссийск.
— Он бронебойщик у нас. На плацдарме в районе электростанции своим ПТР разбил в доте два пулемета, — сказал командир роты Мирошник.
— Что ж, товарищ сержант, и в дальнейшем желаю успеха…
Люди обступили командующего. Чувствовалось, что генерал душой отдыхает в этом тесном солдатском кругу.
Потом мы поехали на встречу с маршалом. Офицеры уселись в автобус. Меня командующий пригласил в свою машину. Шофер осторожно объезжал свежие воронки. На обочинах дороги — исковерканные немецкие пушки и танки.
— О чем задумались, Василий Федорович?
— Мои мысли на той стороне пролива, товарищ командующий.
— Уверен, что у вас все будет хорошо. Конечно, задуманный план чрезвычайно труден. Главная беда, что сосредоточение наших войск в Тамани от немцев не замаскируешь. Но вот направление и места высадки можно скрыть. Это в наших возможностях. А ваше дело вцепиться в крымский берег и держаться… Ага, мы уже в городе, — прервал Петров сам себя и указал шоферу: — Давайте-ка по этой улице.
Маленький городок Тамань уже снова выглядит мирно, прихорашиваются уцелевшие домики с черепичными и камышовыми крышами. И вдруг брызнувшее из-за тучи солнце ярко высветило появившуюся перед нашими взорами бронзовую фигуру гордого запорожского казака, поднятую на каменный пьедестал.
— Выйдем на минуту… Ого! Да тут еще есть любители старины…
