— Я был уверен, — улыбнулся он, — что огневой мощью мы превзойдем немцев.
— Хорошо работали артиллеристы. Показали прямо образец взаимодействия. Невольно сравниваешь с отлично сыгравшимся оркестром.
Новиков снова сдержанно улыбнулся.
— Люблю музыку, — сказал он. — Вы Мравинского слушали, товарищ комдив?
Подошел Бушин и доложил, что они вместе с Ильиным подготовили депешу командарму. Судя по напряжению дня, боеприпасов не хватит. Их нужно немедленно перебросить на плацдарм. "Хорошо, посылайте, — согласился я, — и припишите спасибо от всех нас артиллеристам".
Через три часа боеприпасы были на нашем берегу. Их доставили из Кроткова два катера, которые пересекли пролив под прикрытием «ястребков». Катера шли, а над ними крутились самолеты: немецкие и наши. Немцы пытались достать катера. «Ястребки» не пустили.
Потерпев неудачу в атаках на центр плацдарма, гитлеровцы спешно готовили удар по южной окраине Эльтигена. У начальника штаба картина вырисовывалась ясная: противник подбрасывает резервы на свой правый фланг; близ отметки "+7" сосредоточено до десяти танков, сюда же движутся автомашины с пехотой.
Вскоре плацдарм снова был в огне. Все повторилось сначала: «юнкерсы» шли волнами и сбрасывали бомбы. Артиллерийские снаряды и тяжелые мины рвались повсюду. У Ивакина на позициях мы видели только дым и комья земли в воздухе. Где-то там работали Модин и вся саперная рота дивизии. Трудно было поверить, что под таким огнем люди ставят противопехотные и противотанковые мины, закладывают фугасы, натягивают проволочные заграждения.
Новиков нацелил весь огонь налево и ждал.
Сначала противник атаковал крайний справа батальон Клинковского. Атаки следовали одна за другой почти без перерыва. Здесь немцы не прошли. Когда Клинковский отбивал третью атаку, разгорелся жестокий бой на берегу. Метр за метром немцы пробивались вперед. Они хотели захватить кромку берега и тем самым лишить нас всякого снабжения и затруднить использование артиллерии с Таманского полуострова.
Кромку берега держала рота лейтенанта Очакова. Я старался вспомнить, что знал о нем, но вспомнилось мало: очень молодой офицер, однажды весьма горячо выступал на комсомольском активе.
Ивакин докладывал, что рота ведет бой с танками и двумя самоходными пушками. Он говорил: "Вижу два горящих танка". Через некоторое время: "Три танка прошли траншеи. Пехоту пока удалось отсечь. Командир роты выбыл из строя".
Назревал момент второму эшелону полка перейти в контратаку на вклинившегося противника. Даю команду. Завязался жаркий бой. К концу дня и на этом трудном участке наши солдаты заняли прежние позиции.
