«Устает на работе», — думал я, и не давал себе труда поразмыслить, а что с ней происходит.
На этот раз решил: «Вот зачем спрашивал меня о Шичко Сергей Николаевич».
Стал задумываться о роли в их жизни вина. У них были три сына — все женаты, имели детей и жили в Москве. Они тоже пили, — видимо, в подражание родителям. Среди их детей — двое дефективных. «Неужели и тут — злая сила алкоголя?»
В то время я уже ввязался в борьбу с алкоголизмом, написал три-четыре статьи, опубликовал повесть о Шичко, а вместе с академиком Угловым опубликовали полумиллионным тиражом книгу «Живем ли мы свой век».
Приходила на ум статистика Бориса Ивановича Искакова: культурно пьющий приобщает к пьянству шестнадцать-восемнадцать человек. Двух из них убивает. А вот здесь: тихий пьяница Сергей Николаевич увлек за собой жену Екатерину Ивановну, трех сыновей, внуков, товарищей.
Картина жутковатая, а многим и невдомек, что происходит в этой с виду благополучной и даже преуспевающей семье.
Сергей Николаевич, видно, давно почувствовал беду. Екатерине становилось все хуже: у нее кружилась голова, так вдруг ни с того ни с сего наступала слабость. Как-то я ей сказал:
— Может быть, вам полечиться в клинике Углова?
По внезапно вспыхнувшему свету в ее глазах понял, что предложение ей понравилось, но она тут же сникла, проговорила:
— Нет, Иван. Углов мне не поможет. Я ведь сама медик, знаю: болезнь моя неизлечима, с ней одна дорога — в Могилевскую.
Она при этом грустно улыбнулась, и долго молчала, думала. Я ждал, что она сама скажет о своей болезни, но она вдруг спросила:
— А что, ваш Шичко, он совсем падших алкоголиков тоже лечит?
— Он не лечит, его метод скорее педагогический. А насчет падших — да, он любых ставит на ноги.
— А-а… — протянула она, и я услышал в ее голосе безнадежную иронию. Она не спеша подошла к буфету, достала бутылку, налила стаканчик. Руки ее мелко подрагивали. Не стесняясь меня, выпила. И, оживившись, как от наркотика, заговорила:
— Я, Иван, до ручки дошла, без водки часа не могу. Цирроз печени развился, сосуды и все такое. Никакой Шичко не поможет. А к тому же, — ты прости меня, не верю я ни в какие методы. Я читала очерк твой — и тебе не верю. Ты уж прости — не верю и все тут!
Она не верила, а Сергей Николаевич, видимо, надеялся. Расспрашивал:
— Скажи, Иван, Шичко с одним-двумя может заниматься? И не там, в Питере, а к примеру, здесь, в Москве?
— Может, конечно, но просить его об этом неудобно. Он в свои группы по двадцать-тридцать человек набирает.
