– Ладно, положи чего есть, – сбросил с себя Петрович суровость.
Но превосходство законное осталось.
Подумал он: «С бабой век под юбкой сидеть – точно себя дураком почувствуешь. Она чего, знай долдонит: я хорошая, такая, понимаешь, сякая, американская, короче, приз ценный я… а ты кто? Не хочется ей, чтоб мужик был выше ее, вот и держит подле себя, у колен…»
– Целоватсньки будем? – спросила зараза, и противно стало Петровичу от хитрого женского обмана.
– Будем, – взял да и согласился тогда он. – Открывай поширше роток…
Дуреха торопливо сунула в карман Петровичу чего собрала в бел-платочек, тут же села на толстую гузну, вся расквашнилась, закрыла глаза – и жадно шевелила серым языком, при том хрипя:
– Иди быстрей, иди мгновенно, не видишь вся рассупонилась я по-женски, целоватеньки жду, миловатеньки жду…
– А ну как! – бодро ответил Петрович. И напрыгнул на нее сильно, словно в страсти. Завалил этим старуху на спину, ловчайшим комедиантом впился лапами в шею, словно душа ее в любовных объятьях, а сам стал обильно пускать ей в рот слюну, мечтая – окажись бы она ядовитой.
Скоро Кенька стала заполошно вопить:
– Ой, слюны напускал окаянный, ну а как задохнусь?
Петрович и того сильнее придушил надоедливую, и та захрипела тогда почти смертельно:
– Не шуткуй… помру… помру…
– Жди меня и я вернусь! – ловко соскочил с бабы Петрович. – А помрешь – за любовь померла, об том всякая женщина мечтает…
Одобрительно посмотрел снизу птицБаунти, а в какой-то момент даже захлопал в ладоши:
– Петрович, давай жми, не упускай!
Кеня заплакала от обиды, от обмана. Отошла, тяжело дыша, была ее гордость поранена. Жалко стало Петровичу:
– Чего ты, игры эротической не понимаешь?
– Какая же это игра, – сквозь слезы проговорила Кеня.
Помялся Петрович виновато:
– Ну ладно, не пойду я пить к дружку, с тобой буду сидеть…
– Мне все одно… – вздохнула Кеня.
Примиряться стал Петрович:
– Ну ладно, иди ко мне, историю какую расскажу…
Подошла, к бочку прикорнулась, отогрелась, спросила доверительно, с почтением в глаза заглядывая:
– Может криминал какой знаешь, детективчик с кроссвордиком? Жуть как люблю…
– Головоломистый или психологический?
– С переживаньем…
– Тогда слушай… «Попугай ты мой, попутаючка!м Такую однажды я песню пою, слова красны перебираю, по квартирке хожу, в подоконничке ковыряюсь, в оконце поглядываю. Входит Махмуд. Застрелю, говорит. Давай деньги пьяны, давай деньги тканы, нарисованные, прессованные. Нету денег, говорю, паспорта нету, монету нету, ничего нету: птица я клеточная, сухариком примазан, просом просыпан.
