Чую, мальчик он хороший,
Ну и что, что очень тощий.
– Не нужен он мне со своим ежиком, будет еще в бинокль подглядывать. Пусть один гуляет, – ответила Алена, а Анастасия засмеялась:
– Коль редискою краснеешь —
Значит скоро подобреешь.
В это время Алена украдкой смахнула со щеки слезинку.
– Ой, не плачь – шучу, шучу,
Если хочешь – замолчу.
Алена с Анастасией и следом Карай прошли через калитку в сад-огород и уселись под яблоней на скамейку. Алена поставила рядышком Анастасию, напротив улегся, Карай. Анастасия, оставайся с нами навсегда, – предложила Алена, – дедушка с бабушкой будут рады.
А Анастасия подумала и спросила:
– Дай Алена мне ответ
Дед у вас не людоед?
Коль он спец по этой части,
Не видать в гостях вам Насти.
А Карай, забыв нанесенную обиду, ткнулся осторожно в Анастасию и заговорил человечьим языком:
Не волнуйся, Настя, – нет,
Дед всего лишь – дармоед.
Баба каждый день твердит,
Что он просто троглодит,
Так что ты живи, не бойся
И за деда успокойся,
В этом доме, мне поверь,
Только я – зубастый зверь.
Кот не в счет, его, придурка,
Зря назвали что ли “Турка”.
Приглашаю как сестру
Жить царевной в конуру.
У меня для знатной гостьи
Есть всегда в заначке кости.
Заживешь как царь и бог,
Дай, побью я только блох.
Карай был счастлив от того, что смог, наконец, заговорить понятным, человечьим языком, что Алена с Анастасией его внимательно слушали, а самому себе он казался благородным рыцарем, который в честном поединке с сороками спас эту маленькую волшебную пигалицу, а теперь еще пригласил ее к себе на постоянное жительство. От избытка переполнявших его чувств он хотел лизнуть Анастасию, но та взобралась быстренько на коленку к Алене и оттуда обратилась к ней:
– Собачку лучше привяжи
И сколько хочешь с ней дружи,
А палку, так, на всякий случай
Ей, между прочим, покажи.
Алена ничего не сказала Анастасии, не знает же она, что Алёну вынянчил, Карай. Когда она была маленькая и лежала в кроватке или колясочке, Карай всегда находился рядом, и, как только она заплачет, тащил к ней бабушку или маму. А теперь ему в благодарность показывать палку. Нет, он обидится и отвернётся от неё. Карай хороший, ему не палку надо показывать, а сахарную косточку дать. Могла бы Анастасия, если ей и правда триста лет, знать об этом. А может, все триста лет она знала только плохих собак, и они, как сороки – драконы, хотели платье на ней порвать и только кусали ее. Бедная Анастасия. Алена спрятала ее у себя на плече, и они вошли в дом.
