Когда наконец начались танцы, пьяный Павиа удалился к себе в спальню, решив организовать там избранный круг. Он послал за Саламиной и за мной и предложил пить в его комнате отдельно. Он выставил маленький бочонок, в котором, по его словам, было настоящее хорошее пиво. Бочонок откупорили и в качестве круговой чаши принесли грязный таз для мытья посуды. Я приказал его вымыть. Кое-как это было сделано, и мы принялись за пиво.
От попытки выделить избранный круг я пришел в негодование и не только немедленно роздал оставшееся у меня пиво игдлорссуитской компании, но и разделил между ними то, что осталось от сотни сигар. Затем, несмотря на протесты Павии, я вынес полный таз пива танцующим и угостил их, используя этот таз на манер чаши для причастия. Трижды я выносил полный таз, пока бочонок не опорожнился, но даже и тогда не всем досталось пиво.
Тем временем старинные танцы продолжались. Посреди комнаты положили на пол барабан и палочку. Танцор встал, взял их и начал танцевать. Танцуя, он пел: "Уа, у-у-у" или "Ия, ия, анаия, ия". Остальные подпевали в такт барабану танцующего. Это музыка в самом точном смысле высокоэмоциональная, ритмичная и волнующая. Когда танцор уставал, он передавал барабан и палочку другому, как бы заставляя его продолжать вместо себя, или же клал барабан и палочку у чьих-нибудь ног. При все возрастающем возбуждении танец продолжался непрерывно. Прошло довольно много времени, когда последний танцор положил барабан посреди комнаты на пол, чтобы его взял желающий. И тут вышла танцевать Беата. Беата — маленькая женщина со своеобразной добродушной физиономией. Изгибаясь и извиваясь — таков ее стиль, — она как бы растворилась в танце.
Некоторые из танцующих бросались на пол, продолжая танец телодвижениями, как при соитии. Эти танцы так пронизаны интенсивным чувством, что становятся настоящим искусством.
Эмануэль был великолепен. Изумительный старик! Петер Сокиассен был уже слишком пьян. Три нугатсиакских старика, в том числе Петер Оттисен, танцевали по нескольку раз. Прекрасно! Один молодой человек танцевал с особенным воодушевлением, но он походил на актера, который переигрывает. Хорошие танцоры в своем исполнении проявляют себя полностью, избегая эффектов. Пожалуй, самый совершенный артист среди них Петер Сокиассен. Наконец танцы окончились. Две кифак быстро вымыли пол в столовой. В пять утра я лег в постель (в постель? — на пол!).
На следующий день была буря — снег и штормовой ветер. Мы, однако, еще заранее решили переждать здесь день, чтобы отдохнули собаки и кстати мы тоже. Во второй половине дня раздобыли доски и изготовили широкие подполозки к саням. Утром обтянули их тюленьей кожей.
