Потом на меня надвигается черная тень джипа Билли Голема, и я умираю.
И просыпаюсь.
Пять тридцать утра. После двух часов обрывочной дремы, так и не дождавшись, пока обломок ребра проткнет одно или оба моих легких, я кое-как спустила ноги с кровати и силком заставила себя подняться. Добрела до ванной, встала голая перед зеркалом и посмотрела на себя. Тощая. Прямоугольные отметины на бедрах – там, откуда брали лоскуты кожи для пересадки. Полукруглые вмятины на левой ляжке.
Повернувшись спиной к зеркалу, я попыталась заглянуть назад через плечо. Увидела то, что продемонстрировала вчера Лэндри, и обругала себя дурой.
Единственное, чему отцу удалось научить меня: никогда не показывай слабости, никогда не обнаруживай беззащитности.
Синяки от побоев – темно-лиловые полосы. Болят, когда вздыхаю. Нет, надо все-таки показаться врачу.
В шесть пятнадцать, задав корму лошадям, я поехала в больницу. Рентген показал, что переломов нет. Дежурный терапевт с красными от недосыпа глазами (должно быть, спал еще меньше, чем я) расспросил меня, явно не поверив ни единому моему слову о случайном падении с лестницы. Медсестра смотрела подозрительно. Меня дважды спросили, не хочу ли я пообщаться с полицией. Я поблагодарила и отказалась. Никто особо не настаивал, что навело меня на мысль, скольких избитых женщин благосклонно отпустили отсюда просто так, обратно в их личный ад.
Терапевт изрыгнул длинный перечень медицинских терминов, желая устрашить меня своим дорогостоящим образованием. Я равнодушно посмотрела на него и сказала:
– У меня все бока в синяках.
Он пожал плечами.
– Я пропишу болеутоляющее. Поезжайте домой, отдохните. Никаких серьезных физических нагрузок в ближайшие двое суток.
– Да, хорошо.
Он дал мне рецепт на викодин. Я расхохоталась, когда увидела, и по пути к выходу сунула листок в карман ветровки. Руки-ноги у меня работают, обломки костей не торчат, кровь не течет. Я не лежачая больная, все в порядке. Насколько мне известно, от такого не умирают, а мне надо побывать в куче мест и увидеться с массой людей.
Первый звонок – Майклу Берну или, точнее, секретарю Майкла Берна. Майкл – человек занятой.
– Спросите его, найдется ли у него минута побеседовать с потенциальным клиентом, – сказала я. – Если нет, я всегда могу обратиться по тому же делу к Дону Джейду.
Время у Майкла сразу же чудесным образом нашлось, и секретарь дал ему трубку.
– Майкл Берн. Чем могу быть полезен?
– Мне нужно, чтобы вы облили грязью вашего приятеля, мистера Джейда, – негромко ответила я. – Я частный детектив.
