– Родные об ее исчезновении заявили. Это сделала ее сестра Молли. Иначе, по вашим словам, выходит – если Эрин ушла из родительского дома и живет одна, то заявлять об ее исчезновении некому, кроме нее же самой. Получается нелепо. Вы готовы допустить, чтобы с этой девушкой случилась любая беда, потому что ее мать – безмозглая эгоистка, которая будет только рада отделаться от дочери… Впрочем, кажется, я понимаю, – саркастически прибавила я. – Это отняло бы у вас час-два бесценного рабочего времени, посвященного расследованию карманных краж. Надо ведь пару раз поднять трубку и позвонить, задать несколько вопросов, выверить и сопоставить факты…
Лэндри тоже встал, медленно багровея. Теперь все в комнате смотрели на нас. Краем глаза я заметила даже, что из соседнего кабинета вышел один из сержантов. В дальнем углу отчаянно звонил телефон.
– Вы что, хотите рассказать мне, как делать мою работу, Эстес?
– Лэндри, я вашу работу делала. Это не так уж трудно.
– Да? Что-то не замечал, чтобы вы и сейчас здесь работали. Почему бы?
Телефон перестал звонить. Тишина в комнате стояла мертвая – как в открытом космосе. В голове у меня теснилось с полдюжины верных ответов, но ни одного из них я не произнесла вслух. Для присутствующих, да и для меня самой, в расчет принимался лишь один ответ: я больше не работаю здесь, потому что по моей вине один из наших – один из них – был убит. Этого ничем не перешибешь.
В конце концов я кивнула и спокойно сказала:
– Ладно. Ваша взяла. Призовой выстрел в тире достается Лэндри. Я подозревала, что на вас надеяться нечего, и не ошиблась. Но Эрин Сибрайт пропала, и кто-то должен этим заняться. Если не вы, значит, я. Только если в результате девушка погибнет, потому что я не смогу найти ее так быстро, как нашли бы вы, это будет на вашей совести, Лэндри.
– У вас здесь все в порядке? – подходя к нам, поинтересовался сержант. – Ах, вот оно что! – сказал он, останавливаясь передо мною. – То-то я смотрю… Эстес, и хватило же вам наглости прийти сюда!
– Извините. Не знала, что теперь с преступностью борются только по приглашениям. Вероятно, мое затерялось на почте.
Обратный путь до двери показался мне гораздо длиннее. Ноги были как будто свинцом налиты, руки тряслись. Я вышла из кабинета, по коридору доплелась до туалета, нависла над унитазом, и меня стошнило.
Прошло еще несколько минут. Я привалилась к стене кабинки, закрыла глаза и спрятала горящее лицо в ладонях. Вся в поту, еле дыша. Измученная. Но все-таки я была жива – и в прямом, и в переносном смысле слова. Я раздразнила львов в их логове – и уцелела. Наверное, можно гордиться собой.
