Рядом со столиком стоял еще один стул. Опустившись на место дежурной по этажу, Антон только сейчас привлек к себе внимание. В глазах двадцатилетнего парня стоял вопрос, и было непонятно, что его мучает – как правильно написать слово «отец», или недоумение по поводу появления незнакомца.
– Я живу на этом этаже, – пояснил Антон Павлович. – А вы, стало быть, тут несете службу. Тяжело?
– Да нет вроде…
«Кто бы в этом сомневался…»
– Нужно держаться, – посоветовал Струге.
– Стараемся.
«Я видел».
– Вы же на этом месте не круглые сутки сидите? Вот я, к примеру, всего во второй раз на этом стуле охранника вижу.
– Оно понятно, – согласился охранник. – Нам еще нужно этажи осматривать. Нас тут двое на всю гостиницу, да еще старший смены на втором этаже. Час на девятом этаже, час на шестом. Так и передвигаемся.
Струге подумал о том, что при таком «мастерски» составленном табеле постам можно запросто обойтись и без охраны.
– А вы не помните, кто дежурил на этих этажах утром того дня, когда здесь убили судью?
Глядя в напряженно окаменевшее лицо сотрудника охраны, Антон напомнил:
– Четвертого января дело было.
Загнув на руке столько пальцев, сколько было необходимо, охранник сказал:
– Меня точно не было. Я на следующий день заступил. Мы сутки через сутки работаем.
Теперь пришла очередь загибать пальцы для судьи.
– Тогда, парень, ты сегодня работаешь не в свою смену.
– Верно… – Тот улыбнулся. – А… кто вы?
– Над этим убийством я и работаю. – Более неопределенной фразы Струге придумать не удалось. – Так как насчет замен?
Охранник махнул рукой. Объяснений Антона ему показалось предостаточно.
– Это все из-за сменщика.
– А кто он?
– Охранник наш. Если точнее выразиться – сменщик. Он уже четвертые сутки на работу не выходит и не сообщает о себе. Я всегда говорил, что эти «чеченцы» парни с прибабахом. Сегодня он нормальный, а завтра у него переклинит, и приходится выходить на службу вместо него!
– А ты не помнишь, когда он последний день был на работе? – Поощряя искренность, судья протянул парню раскрытую пачку «Кэмел».
От угощения тот отказался, но дал ответ, который заставил Струге напрячься.
– А вот в тот день, когда судью грохнули, он и дежурил. И после этого его никто больше не видел.
– А зовут-то этого прогульщика как?
– Без понятия, – охранник усмехнулся. – Он всего-то два раза на работу вышел. Из новеньких. Я всегда говорил, что от «чеченцев» толку нет. Одни куражи да беспредел.
Поблагодарив молодого человека, Струге направился в номер. Он хотел сейчас только одного – упасть на кровать и уснуть. Через два часа к нему в гостиницу приедет Выходцев, и московское безумие начнется сызнова. Когда-то все это закончится, Антон верил, что закончится хорошо.
