Салон одежды...
Впереди меня ждут опросы и, возможно, очная ставка с веселой компанией в доме на улице Степной. Совершено убийство, и следователь с пытливыми операми раскрутят все и всех, тем более что это не бог весть какой «висяк»...
Отряхнувшись от снега, я сунул «макаров», которого продолжал сжимать в руке, за пояс и направился в салон.
– Здравствуйте! – щебетнула и метнулась ко мне менеджер магазина. – Мы рады...
– Мне нужны джинсы пятидесятого размера, свитер с рубашкой и пристойный пуховичок. – Я мысленно окинул себя взглядом. – Все должно быть светлых тонов.
Прощай, зарплата. Это не самый дешевый магазин – «Lee Cooper»...
Сунув старые, абсолютно новые вещи в фирменный пакет, я вышел из магазина. У девочек сегодня счастливый день. Нашелся дурак, который купил полный комплект одежды с наценкой в триста процентов. Теперь от пакета придется избавиться. Нельзя повторять ошибки преступников. Это тот случай, когда жадность губит фраера. «Найковский» костюм и куртку, конечно, жалко, но опыт заставляет меня подойти к расположенному неподалеку полуразвалившемуся строению, напоминающему очертаниями недостроенную подстанцию, и запихать пакет под снег, у входа. Рядом с истлевшей автомобильной покрышкой. Если сюда забредут бомжи, типа Жоры, то у кого-то из них тоже сегодня будет счастливый день...
Я снова позвонил Земцову и сообщил о трагедии. Чертыхнувшись, он отключил связь и сейчас на всех парах мчится сюда. Он обязательно запытает девочек в магазине. «Вы не видели ничего необычного в половине десятого?», «Да как же вы не видели?! Это ведь произошло перед самыми вашими окнами!» Единственное, что они могут вспомнить из разряда необычного, – это мужик, отоварившийся в их салоне.
Поэтому сваливать отсюда нужно до того, как опера из РОВД начнут обход.
Лжесвидетельствование – одно из самых недолюбливаемых законом преступлений. Сейчас, когда я вижу перед собой Земцова и оперативников из районного УВД, я стою перед тяжелым выбором. Они копошатся в снегу, пытаясь докопаться до истины, а я разрешаю дилемму. Собственно, даже не разрешаю, а думаю, с чего начать. Выбор я уже сделал. Зря я суетился с одеждой. То, что произошло, – не случайность, а наказание. Наказание мне за то, что подарил Зотову полчаса жизни. Ужасной, но жизни. Как бы то ни было, закон для меня – главное. Что будет потом – не так уж важно. Важно, как я отнесусь к тому, чем ежедневно руководствуюсь.
Земцов вылез из сугроба и, отряхивая пальто, подошел ко мне. Сейчас начнется самое для меня неприятное. Но Зема прикурил, выпустил дымок, который тут же растворил в воздухе ветерок, и бросил:
