Согласно указателю, редакция «Ньюс» располагалась на втором этаже. В лифт я вошел, почти ожидая, что он поднимет меня прямиком в свалку еще почище. Однако створки раскрылись в темный коридор. Слева, совсем рядом, шумел отдел местных городских новостей.
Войдя туда, я почувствовал себя много лучше. Всё там — и мирный беспорядок, и равномерное перестукивание пишущих машинок с телетайпами — казалось родным. Даже запах был знаком. Помещение было таким просторным, что казалось пустым, хотя я заприметил там не меньше десяти человек. Единственным наработавшим представлялся невысокий брюнет за столом у двери. Откинувшись на спинку стула, он таращился в потолок.
— Ну чего? — рявкнул он. — Какого еще хрена?
Я свирепо на него глянул.
— Завтра начинаю здесь работать, — сказал я. — Моя фамилия Кемп. Пол Кемп.
Брюнет еле заметно улыбнулся.
— Извини. Я думал, ты за моей пленкой.
— За чем, за чем? — переспросил я.
Он что-то пробурчал про «подлый грабеж» и что «за ними только глаз да глаз». Я оглядел помещение.
— На вид они вроде в норме.
Брюнет фыркнул.
— Ворюги самые натуральные. — Тут он встал и протянул мне руку. — Боб Сала, штатный фотограф, — представился он. — А сегодня ты здесь зачем?
— Ищу, где бы перекусить.
Он улыбнулся.
— На мели?
— Нет, деньги есть. Просто ресторан не найти.
Сала откинулся на спинку стула.
— Тебе повезло. Первым делом здесь как раз следует научиться избегать ресторанов.
— А что? — поинтересовался я. — Дизентерия?
Он рассмеялся.
— Дизентерия, колики, подагра, болезнь Хатчинсона — здесь все что угодно можно заполучить. — Он взглянул на часы. — Подожди минут десять, вместе к Элу закатимся.
Я сдвинул в сторону фотоаппарат и сел на стол. Сала откинулся на спинку стула и снова уставился в потолок, время от времени почесывая курчавую голову и явно отплывая в какие-то более счастливые земли, где было навалом ресторанов и совсем не водилось воров. Смотрелся он здесь довольно нелепо — вроде билетера на каком-нибудь карнавале в штате Индиана. С зубами у фотографа было скверно, ему не мешало побриться, рубашку давно никто не стирал, а ботинки выглядели так, будто он пришел в них пешком аж из самого Гудвиля.
Мы сидели молча, пока из двери кабинета в дальнем конце помещения не вышли двое мужчин. Одним из них был тот высокий американец, которого я видел с вывеской в руках. Другой, лысый шибздик, что-то возбужденно болтал, бурно жестикулируя обеими руками.
— Кто это? — спросил я у Салы, указывая на высокого.
