– А скажи-ка мне, брат Эйрим, п-почему ты не стал пить за ж-живых друзей? Не х-хотел ли ты нанести мне обиду? В-ведь я – ж-жив, и я т-твой друг! Уже целый день и п-половину ночи – друг!
Подсчет был совершенно точным – они начали пить со вчерашнего утра, едва лишь Конан с Идрайном заявились в усадьбу, а сейчас стояла глухая ночь. Прошло достаточно времени, чтоб подружиться до гробовой доски.
Эйрим взлохматил густые волосы, отливавшие начищенной медью. Ванирский вождь был года на три постарше Конана и почти столь же высок и широк в плечах, как киммериец. Большой вождь, храбрый и удачливый, как сказал Хорстейн, сын Халлы, и было это чистейшей правдой, ибо владел Эйрим и людьми, и кораблями. Но истиной являлось и другое, тоже поведанное Хорстейном: удача Эйрима могла закончиться в любой момент. В усадьбе его находились незваные гости, сотня воинов из Кро Ганбора, и он не мог тронуть их, поскольку опасался мести колдуна. Пока что он даже не хотел говорить на эту тему, обрывая Конана всякий раз, когда тот упоминал Гор-Небсехта. Но историю об острове и его зеленоглазой владычице выслушал с интересом. Конан поведал ее, ничего не утаив, кроме загадочной природы Идрайна, своего слуги. В ответ Эйрим буркнул, что остров в теплых морях, видать, тот самый, который интересует колдуна. При этом он многозначительно переглянулся со своими кормчими.
Сейчас, убедившись, что рога наполнены до краев, вождь встал, слегка покачиваясь, и вполне рассудительно промолвил:
– Я не желаю нанести тебе ни обиды, ни оскорбления. Ни того, ни другого, брат мой Конан. Брат, а не дрр-руг! В этом большая р-разница.
– Какая?
– Клянусь Имирр-ром! Разве ты не понимаешь? Я же говорил: брат – всегда брат, а дрр-руг может стать недрр-ругом.
– Вроде врага? – уточнил Конан.
– Врр-роде, – подтвердил Эйрим.
– Так в-выпьем за братьев?
– Выпьем!
Они выпили, и хозяин Рагнаради кивнул Найрилу:
– Наливай!
– Пиво кончилось, – ответствовал тот, пнув ногой бочонок.
– Наливай вина! Барр-рахтанского!
– Кончилось.
– А арр-госское?
– Тоже.
Покачиваясь, Эйрим недоверчиво разглядывал опустевшие бочонки, потом распорядился:
– Пусть р-рабы несут аквилонское! И еще пива! Побольше!
Вино и пиво были доставлены без промедлений. Перед очередным возлиянием пирующие решили покончить с жареной свиньей, и некоторое время в бревенчатом чертоге раздавались лишь чавканье, хруст да стук костей, которые бросали огромному мохнатому псу, вертевшемуся у стола.
