После битвы с пиктами они потратили день или два на отдых, в основном, из-за Зийны, так как ранения киммерийца были не столь серьезными и не помешали бы ему продолжить путь. Но удар дубины, которую метнули в ноги девушке, не прошел бесследно. Кости ее, к счастью, остались целы, однако на голенях вспухли огромные синяки, причинявшие боль при любом движении. Конан лечил ее примочками из листьев папоротника да горьким отваром из мха и хвои. Один Митра ведал, какое из этих средств оказало целительный эффект, но вскоре опухоль спала, и Зийне удалось взгромоздиться на жеребца Идрайна. Путники тут же тронулись в дорогу: мужчины – пешком, девушка – на коне.
Когда они пересекли лес и вышли к побережью, скакун начал хромать. Копыта его были сбиты о камни, вдобавок он непрерывно дрожал – для зингарской лошади суровый северный климат был непривычен так же, как жалкие сухие стебли, которые приходилось жевать вместо сочной зеленой травы. Возможно, сказывалась и недавняя бешеная скачка, когда Идрайн гнал коня днем и ночью, пытаясь настигнуть своего сбежавшего господина; так или иначе каменные осыпи и холод доконали жеребца. Конан забил его и оставил на поживу волкам, ибо в мясе путники нужды не испытывали – на болотах было достаточно уток и гусей, а в лесу встречались кабаны и лоси. Арбалет Конана вполне мог прокормить его и Зийну, а Идрайн не нуждался в пище. Одно это вызывало у девушки суеверный страх и неприязнь. Серокожий исполин пугал ее – и своей полной нечувствительностью к холоду, и тем, что не испытывал никаких человеческих потребностей, и бездушным ледяным взглядом, и даже негромким своим голосом, от которого за десять локтей веяло дыханием Серых Равнин. Она никак не могла привыкнуть к тому, что Идрайн всего лишь оживший камень, равнодушный к тяготам нелегкого пути, преследующий только одну цель – выполнить приказ волшебницы, вдохнувшей в него жизнь. Она…
* * *
Телефон пронзительно заверещал, вырвав Кима из стылой ванахеймской ночи и переправив в теплое июньское утро. Он поднял трубку.
– Конан Варвар у телефона. Бывший король Аквилонии.
– Кимчик, ты? А где Дашутка?
– На боевом посту, Варвара Романовна. Сидит в кабинете у Славика и производит ревизию.
– Так я ей в кабинет перезвоню. – После паузы, осторожно: – Как там у тебя дела?
– Как в раю. Накормили, напоили и спать уложили. А утром – кофе в постель.
В трубке раздался облегченный вздох.
– Ты оценил?
– Вплоть до загса и обмена кольцами. Хотите, я вашу фамилию возьму? Буду Кононов-Сидоров-Тальрозе.
