Но наиболее драматичной и показательной в историческом смысле представляется судьба двоих детей Дмитрия Константиновича - Антонины и Михаила. К сожалению, о дочери известно немного - она рано погибла… 18 февраля 1918 года небольшой казачий отряд с походной санчастью попал в окружение у станицы Кореновской. Красные конники-"сорокинцы" не щадили тех, кто попадал им в руки. Сестру милосердия Антонину, которая до конца оставалась с ранеными, в ожесточении зарубили. Она так и не узнает, что очень скоро самого командующего Сорокина застрелят свои же.
Михаил удостоился короткого, но яркого жизненного пути, а точнее - сделал себе его сам, потому что при всём безумии смутного времени оставался верен воинскому долгу, присяге и самой России.
В ЭТОМ СЫНЕ, помимо традиционной для казака склонности к военному делу, отец разглядел также незаурядные математические способности. Родители отправили Михаила в Санкт-Петербург, поступать в Михайловское артиллерийское училище. Семья имела для этого привилегии, как принадлежащая к "казачьему дворянству". Михаил выдержал приёмные испытания, в какие, между прочим, входила и экзаменовка по физической подготовленности. Совсем скоро молодой юнкер окажется на переднем крае таких событий, которые, каждое по отдельности, войдут во все исторические энциклопедии. А их участники, не знавшие малодушия, своими подвигами создадут ореол героизма самой борьбе.
Прилежно постигая воинскую науку, Михаил готовился к назначению на австро-германский фронт. Но случилось иное. Первое боевое крещение юнкер принял у Зимнего дворца 25 октября 1917 года…
Когда громадная распалённая толпа бросилась на штурм, Михаилу с немногими товарищами удалось скрыться от её гнева. Молодые люди в военной форме, ещё не достигшие и двадцатилетия, оказались в растерянности. Но тут, будто Ментор в критическую минуту, перед ними явился внушающий доверие человек аристократической наружности. Он сказал, что любыми путями нужно пробираться на Дон.
С выправленными документами, под видом фронтовиков, получивших отпуск, молодые люди отправились на юг. Казачий Дон в тяжёлую годину принимал всех. В Ростове очутился даже председатель Временного правительства Керенский. Впрочем, человек этот уже сошёл с политической сцены. Он возбуждал к себе всеобщую ненависть: за развал армии и государственной власти, поражения на фронте, хозяйственную разруху и общественную анархию. Керенский умел хорошо говорить, и только. Теперь же пришло время настоящих героев. На Дон прибыли боевые генералы Корнилов, Алексеев, Деникин, Каледин. Атаманом Войска Донского был избран Алексей Максимович Каледин.
