Позднее
Все ложь. Род мне приснился; а может, я придумала его, взяв какой-то поблекший образ из сновидений, первый, какой пришел мне на ум. Нет никакого Рода, хотя меня действительно мучают, но я не знаю, кто мой мучитель: мужчина, мегера-мать или одиночество.
Поехать на поиски себя. Сказать Луису Марии: «Давай поженимся, и ты отвезешь меня в Будапешт, на мост, где идет снег и кто-то стоит». А вдруг я… (Ведь в моих фантазиях есть один скрытый плюс: в глубине души я в них не желаю верить. А вдруг я действительно?..) Да, действительно, вдруг я сошла с ума?.. Просто сошла с ума, взяла — и сошла?.. Ничего себе будет у нас медовый месяц!
Мне пришла в голову любопытная мысль. Вот уже три дня, как у меня нет весточки от далекой. Может, ее перестали бить, а может, она смогла раздобыть пальтишко. Послать бы ей телеграмму, чулки… Мне пришла в голову любопытная мысль. Допустим, я приезжаю в этот ужасный город вечером, зеленоватым, водянистым вечером — таких вечеров не бывает, если только их не придумать. В той стороне, где Добрина Стана, на проспекте Скорда, кони, ощетинившиеся сосульками и застывшие полицейские, дымящиеся караваи хлеба и пряди ветра, обрамляющие лица окон. Пройтись по Добрине неспешным туристским шагом, засунув карту города в карман голубого костюма (несмотря на мороз, оставить пальто в отеле «Бурглос»), дойти до площади, упирающейся в реку, почти нависающей над рекой, над которой разносится грохот льдин и баркасов и кружится одинокий зимородок, наверное, его там называют «збуная цено»[15] или как-нибудь еще хлеще.
А за площадью, вероятно, начинается мост. Я представила его себе и не захотела двинуться дальше. В тот вечер Эльза Пьяджо де Тарелли выступала в «Одеоне», я нехотя оделась, подозревая, что потом меня будет обуревать бессонница. Ох уж эти мне ночные мысли!.. Как бы не потеряться… Мысленно путешествуя, обычно изобретаешь названия — мало ли что на ум придет? — Добрина Стана, збуная цено, Бурглос. А вот названия площади я не знаю… как-будто я действительно приехала в Будапешт и стою в растерянности на площади, потому что не знаю, как она называется, ведь каждая площадь обязательно должна как-то называться.
Иду-иду, мама! Не бойся, мы не опоздаем на твоего Баха с Брамсом. Это такой легкий путь. Ни тебе площадей, ни «бурглосов». Мы — тут, Эльза Пьяджо — там. Как жаль, что меня прервали, ведь я уже была на площади (что, впрочем, не факт, ведь я все придумала, а это полная ерунда). А за площадью начинается мост.
