«Те, у кого хорошая реакция, живут дольше, – писала Стекл_offa. – Казалось бы, никто уже не охотится ни на кого, от тигра убегать не надо, от скорпиона уворачиваться тоже не надо, рыбу голыми руками ловить, опять же, не обязательно, а поди же ты – все равно, по статистике, люди с хорошей реакцией дольше живут. Интересно, что различия начинаются уже в момент рождения – некоторые новорожденные сразу начинают недовольно кричать, реагируя на изменения окружающей обстановки. Другим нужно больше времени».
– Это явно не про Александра, – поняла Ира.
«Если перед маленьким мальчиком положить мячик, он его пнет ногой. Маленькая девочка поднимет мячик и прижмет к себе. А я, наивная, считала, что поведенческие различия проявляются намного позже, – продолжала Стекл_offa фокусироваться на теме мозга человека. – А если перевернуть фотографию лица вверх тормашками, происходит снижение узнавания на двадцать пять процентов. С другими объектами такого эффекта нет».
Ира залпом допила кофе. Пока про Александра не было сказано ни слова. Но она чувствовала, что напала на след.
Петр вошел в квартиру Евгении Витальевны и огляделся, будто был большим псом, которого привели в новое жилище.
«Не хватало еще, чтобы он начал обнюхивать углы», – подумала Евгения.
В квартире царил идеальный порядок.
– Казарма, – сказал Петр. – Где тюлевые шторки? Где цветы в вазочках? Даже пыли нет.
– Пыль организовать несложно, – отреагировала Евгения. – Только зачем?
– Чтобы человечнее выглядело. Кстати, еда есть?
– Йогурт.
– А мясо?
– Йогуртов с мясом не бывает.
– Можно мясо без йогурта.
Он прошел на кухню и открыл холодильник. Батарея йогуртов, куча зеленых яблок, блестящих, как будто их долго натирали воском, бутылка минеральной воды, три веточки сельдерея. Петр поморщился.
– Уже качаешь права? – спросила Евгения Витальевна. – В тюрьме, наверное, кормили лучше.
Он поднял на нее глаза и захлопнул холодильник. В глазах разгорался гнев.
– Я начинаю понимать, почему ты одна, – сказал он. – Если ты собираешься с утра до вечера напоминать мне о том, что я и так помню, то я, пожалуй, вернусь туда, откуда ты меня забрала. Не думай, что меня так уж это пугает.
Он пошел в прихожую.
– Ну и иди, – сказала она.
– Я всего лишь за мясом.
В дверь снова позвонили, и Вероника, которая, пригорюнившись, сидела на кухне и смотрела передачу о повадках японских макак, усмехнулась.
– Не выдержал разлуки, голубчик, – решила она.
С триумфальной улыбкой она выдвинулась в сторону прихожей, неся обширные телеса. Вероника расправила плечи, выставила вперед грудь и распахнула дверь. Давешнего знакомого не было, на лестничной площадке стояла крупная блондинка, в которой наблюдательный глаз Вероники тут же узнал посетительницу курсов, и худощавый мужчина, в котором Вероника тут же признала какого-то начальника – непонятно какого, непонятно чего, но точно начальника. Сзади маячила охрана. Слева майор в форме.
