Чуть поуспокоившись, я выпустил его, и бесчувственный Плант упал на пол. Я подхватил его за шиворот одной рукой и вновь поднялся в ячейку. Я не жалел его. Он сам выбрал свою судьбу, но что-то близкое к жалости шевелилось в душе. Вместе с ним я прошел короткий отрезок пути. Но вместе. И еще я ощущал досаду, что, распознав червоточину в его душе, не обратил на нее внимания и допустил случившееся.
В ячейке я бросил тело Планта на пол и сел рядом с ним. Уйти ему от меня не удалось. Я подтянул Гвинплея к себе и отхлестал его по щекам, приводя в чувство. Сознание постепенно вернулось к нему, и он застонал, напомнив мне откачанного утопленника, который судорожно выталкивает из легких воду.
– Ты чего, сучара, творить удумал? – прошипел я, когда глаза Планта, полные боли, уперлись в меня.
– Ты не понимаешь. Вы никто не понимаете, – захрипел он. – Их надо уничтожить. Их всех нужно уничтожить. Всех Чужих. Они опасность.
– Ты чего мелешь? – насмешливо спросил я. – Пока что я вижу только одну опасность, это тебя. Опасность для рассудка.
– Как вы не догадываетесь, что люди – лишние фигуры на доске. Они никому не нужны. Чужие намерены избавиться от людей. Мы единственные, кто отличаются от них. Мы приближены к идеалу. Мы почти целостные. Они завидуют нам. Они жаждут нас уничтожить.
– И что, поэтому ты хочешь уморить их мозг и думаешь решить таким образом все проблемы?
– Я ничего не думаю. Я попытался сделать все, что в моих руках.
Гвинплей Плант заплакал.
Вот уж чего я не ожидал, так это слез.
– Брось! – прикрикнул я на него и вовремя уловил его резкое движение, перехватив руку с ножом возле своего живота.
Преодолевая сопротивление бывшего морского пехотинца, я развернул нож и засадил его Гвинплею в пузо.
Плант напрягся, сжался в единый нервический комок и обмяк, закатывая глаза.
Оставив нож в теле, я убрал руки и вытер их об одежду Планта. Я не верил ему. Слишком уж все просто, чтобы быть правдой. Нанести удар по разуму колонии аборигенов только лишь из ненависти – это немыслимо. Интуиция подсказывала мне, что люди подобного склада мышления – ксенофобы, сами своими руками грязные дела не совершают. Они не способны на безрассудный поступок, который мог бы привести их к гибели.
Я наклонился над телом и стал ощупывать карманы бывшего соратника. Я на что-то надеялся. Думал найти что-нибудь, что либо развеет мои опасения, либо уверит меня в них. Но Плант оказался пуст.
Я оставил тело, выпрямился и окинул взглядом место, где я очутился, последовав за Гвинплеем.
