Мы прошли к хвосту очереди и встали.
Очередь пестрой змеей извивалась по асфальту вдоль железного забора. Освещенная прожекторными лучами, она находилась под прицелом двух автоматных вышек. Взглядом специалиста я отметил, что тут в непредвиденном случае все решат две минуты, которых хватит автоматчикам, чтобы выкосить двести человек, переминавшихся с ноги на ногу у входа в заведение.
Я почувствовал себя неуютно.
– Может, рванем в другой клуб, – предложил я, покосившись на Ренату. – Здесь уже и мест, поди, свободных нет.
– Брось. Мест тут завались. Если тебе неуютно, то вспомни, что ты при пушке. Как говорится, во всеоружии, – успокоила Рената.
– А ты откуда знаешь? – удивился я.
– Чтобы мы пошли в клуб без пушки? Это нереально, – объяснила она.
– Точно. Нужно быть готовым ко всему, – поддакнул Крысобой.
Значит, не я один.
В кобуре на запястье левой руки и в кобуре на запястье правой руки я упрятал два металлокерамических пистолета-малютки, которых не распознавал ни один детектор. Пистолеты-невидимки. Таким оружием снабжаются только спецслужбы, разведка и Гоевин.
Очередь втянулась в клуб, подведя нас к воротам детекторов. И это не заняло и пятнадцати минут. Я даже не успел раззеваться. Время скоротал, разглядывая каменное и прекрасное лицо Ренаты. Она чувствовала мой взгляд, но не подавала виду.
Странные ощущения. Эта женщина пыталась меня убить. Когда-то она стояла по другую сторону баррикад, а теперь я испытывал к ней какую-то слепую привязанность и нежность, несвойственную человеку, привыкшему к смерти. Она заинтересовала меня с самой первой минуты, когда я ее увидел, и все больше и больше я углублялся в любование ею. Это походило на восхождение на вершину заброшенного маяка. Винтовая лестница с выщербленными ступенями и опавшими секциями, шатающиеся перила и двадцать метров в высоту. Ты взбираешься, соскальзываешь со ступенек, цепляешься за раскачивающиеся перила, которые под твоим весом падают в пролет. Балансируешь, стараясь удержаться, и шагаешь дальше. Пролет. Часть лестницы вывалилась. Перепрыгиваешь через брешь. Но на вершину маяка ты обязан взобраться во что бы то ни стало.
Я прошел сквозь ворота детекторов в гробовом молчании. Они не пискнули. Они не уцепили на мне ничего противозаконного. Я оказался чист перед клубом. Музыкантская и Крысобой проследовали за мной. На выходе из детекторов нас встретил служащий клуба в традиционном золотом халате и с полотенцем на голове. Он поклонился и предложил свои услуги.
