Треск лучины и шипение падающих в воду угольков…
Шлепание босых пяток по полу, тихие голоса… Кто-то зевает во весь рот…
– Добрых снов, Ильмо!
«Каких еще снов? Еще чуть-чуть посижу и пойду… Зачем я пил это пиво?»
Ильмо открыл глаза и спросонья долго не мог понять, где он. Вокруг было темно, рядом кто-то похрапывал и сопел. Ильмо приподнялся и обнаружил, что лежит на лавке, укрытый мягкой овчиной. Кто-то снял с него кенги и кожаный ремень, а безрукавку свернул и подложил под голову. В узкое окно бил яркий лунный луч. На соседней лавке ворочался во сне Юнни, у другой стены зычно храпел Куйво. Ругаясь про себя, Ильмо вскочил на ноги и принялся на ощупь искать ремень и обувь. «Не проспал ли полночь? Уже и луна взошла! Я тут дрыхну, а Айникки ждет у реки!» Во рту было кисло, в голове шумело, словно он угорел. И выпил-то вроде немного, а гляди ты…
«Как я мог уснуть? Тетка, что ли, кашей перетравила? То-то мне почудилось, что масло прогорклое. Хорошо еще, что ничего не произошло…»
Так и не найдя ремень, Ильмо натянул безрукавку и, пошатываясь, побрел в сени. Насколько он помнил, справа от крыльца стояла кадка с дождевой водой. Но в темных, душных сенях его вдруг замутило. Ноги у него подкосились, и он сполз по стене на пол, да так и остался сидеть, тяжело дыша. Тогда-то он и услышал звук шагов.
Шаги приближались к крыльцу со стороны амбаров – легкий, неровный, глухой стук по утоптанной земле. Странный звук – как будто тот, кто был во дворе, двигался прыжками, неожиданно останавливаясь и к чему-то прислушиваясь. В те мгновения, когда шаги затихали, можно было различить ритмичное напевное бормотание. Шаги простучали мимо крыльца и начали удаляться. Ильмо вяло подумал, что надо бы выйти посмотреть, кто там шляется по чужим дворам в неурочный час, но почему-то не смог даже рукой пошевелить. Шаги затихли. Ильмо так и сидел на полу в сенях. На него вдруг навалилась непреодолимая дрема. Вскоре он снова услышал приглушенный топот – теперь с другой стороны крыльца.
«Пляшет он там, что ли?» Сделав огромное усилие, Ильмо поднялся на ноги и тут же с грохотом свалился, уснув еще до того, как голова коснулась пола. Никто в доме не проснулся от шума – избу паутиной опутывал вязкий, тяжелый колдовской сон. А со двора, то приближаясь, то удаляясь, продолжал доноситься неровный перестук шагов.
…Ильмо открыл глаза и увидел над собой серые тучи. Они текли угрюмой рекой по самым верхушкам гор. Со всех сторон громоздились скалы, кололи небо корявые черные ели, дыбились огромные валуны. Куда ни глянь – один только мертвый камень, кручи, осыпи и завалы. Холодный ветер тонко завывал и свистел, метался в ущелье, швыряясь острыми снежинками.
