— Дерек, выслушайте меня. Я приняла решение, которое не подлежит больше обсуждению. Так будет лучше для всех, я знаю, что делаю, — я взглянула на отца.
Он молча стоял, ссутулившись, не глядя на меня. Он всё ещё не мог переварить то, что узнал, был поражён, сражён наповал…
— Папа, прости меня, пожалуйста, — ровно говорила я (откуда только силы брались?), — за то, что я сразу не сказала тебе всей правды, за то, что обманула. Но я не хотела причинить тебе боль. Думала, что смогу жить, как и прежде. Но это не так. Уже ничего не будет, как прежде. Потому я и приняла решение уйти.
Отец поднял на меня покрасневшие глаза, полные слёз и я вздрогнула, — я никогда не видела слёз в его глазах. Даже в последние дни Атлантиды, когда на него, как на Верховного жреца, обрушилось множество неприятных событий, он оставался так же твёрд и силён, не подаваясь отчаянью. Теперь же он как-то весь поник, ссутулился, и, казалось, резко постарел.
— Тара, — медленно, словно ему было трудно говорить, произнёс он, — я верил в тебя. Я хотел, чтоб ты достигла в жизни всего, стала достойна моего титула.
Выучилась и стала мастером в своём деле… Только в процессе обучения возможно, познав всё, стать счастливым. Иногда вся жизнь уходит на то, чтоб обрести знания, которыми сейчас обладаешь ты. Это приходит постепенно, не нанося мучений и душевного перелома. И ценится потому больше. Ты стала… монстром… в одночасье, — было видно, как трудно далось ему это слово, — ты счастлива? Не думаю. И вряд ли была бы, даже если бы все вокруг спокойно это восприняли. Ты уже ощутила боль. И для меня это страшная мука — видеть, что твоя жизнь катится под откос… — он замолчал, украдкой стирая слезу.
— Папа, мне нелегко слышать о твоих страданиях. Но я хочу, чтоб ты знал. Я не жалею о том, что произошло. Ты ведь жрец, папа! Ты знаешь, что судьба каждого — в его руках. Не прожить жизнь за другого человека. Это моя судьба. Я пройду свой путь с высоко поднятой головой. Знаешь, папа, монстры — это не те, кого стоит бояться и от кого надо шарахаться. Ты сам сказал, что нужна огромная внутренняя сила для того, чтоб принять в себя эти знания. Постараюсь хоть в этом не разочаровать тебя. Я стала монстром, чтоб восстановить справедливость. И не жалею о том. Мерген предупреждал, что у меня есть выбор, и я выбрала.
— Я не стану удерживать тебя, — папа поднял глаза, и я увидела, что его лицо совсем немного, но посветлело, — Я теперь вижу, что никогда не ошибался в тебе.
