Все усилия поневоле были брошены на подготовку к столкновению с Наполеоном. Под руководством нового военного министра Барклая-де-Толли совершенствовалась организация, впервые в русской армии появились постоянные дивизии и корпуса, была принята лучшая система подготовки войск, готовились резервы, приводились в порядок крепости на западной границе, устраивались магазины как при войсках, так и в далеком тылу, который тоже мог превратиться в арену боевых действий.
Пока было неясно, куда может последовать удар. Европа едва не целиком подчинялась неистовому корсиканцу. Приграничными были не только российские районы Польши, Литвы, но и часть Малороссии. Австрийская империя послушно шла за Наполеоном, следовательно, нападение могло произойти и оттуда.
На западе пока потихоньку, исподволь, разворачивались три группировки русских войск, будущие Западные армии. Намечались командующие. Одним из них должен был стать Каменский-второй.
Российская империя имела не столь большую армию по сравнению со своей гигантской территорией. В преддверии грядущей схватки с Наполеоном часть полков взяли даже из действующей Молдавской армии, и теперь сил в той осталось маловато. Ни о каком походе на Царьград теперь не могло быть речи.
Впрочем, Каменскому-второму не суждено было ни закончить нынешнюю войну, ни принять участие в следующей. Молодой генерал тяжело заболел и вскоре умер в Одессе. В городе, который перед тем покинул Орлов.
Новым командующим Молдавской армией был назначен Голенищев-Кутузов, а вторую Западную в итоге возглавил Багратион.
Александрийский гусарский полк оказался в числе войск, перебрасываемых на Запад. Правда, не во вторую армию к Багратиону, а в третью, к Тормасову. Армия называлась Обсервационной и предназначалась для прикрытия южного фланга огромной границы. Наполеон вполне мог решить пойти по стопам Карла Девятого и вторгнуться в богатые области Малороссии. Это сулило ему множество преимуществ по части снабжения, но обещало удлинить кампанию, которую французский император до сих пор предпочитал выигрывать одним решительным ударом. Но вдруг?
В том и заключается беда обороняющейся стороны, что она вынуждена учитывать любые возможные действия противника, вследствие этого поневоле распыляя свои силы. Барклай выдвинул и другой план: напасть на противника первым, перехватив тем самым стратегическую инициативу, однако Александр твердо объявил, что не обнажит оружия первым, хотя шансов разрешить дело миром становилось с каждым днем все меньше.
