– Зови! – радостно провозгласил Орлов.
Ему почему-то показалось, что сразу после снятия гипса можно не то что ходить, но и плясать.
Действительность, как часто случается, разочаровала. Освобожденная из врачебных оков нога показалась Орлову неестественно бледной и до невообразимости худой. Стало не по себе от мысли, что она такой и останется и на всю оставшуюся жизнь он обречен иметь различающиеся по величине конечности. А уж согнуть ногу вообще показалось чем-то страшным, сродни подвигу, настолько Александр успел сродниться с ее выпрямленным положением.
Орлов малодушествовал, оттягивал момент, и только присутствие товарища заставило его взяться за голень обеими руками и при их помощи согнуть ногу. А уж о том, чтобы свободно двигаться, не шло и речи.
– Всему свое время, – философски изрек лекарь. – Потихоньку расходится, а пока – с палочкой…
Но колено уже работало, и с каждым сгибанием и выпрямлением Орлов чувствовал себя увереннее.
– Аполинарий! Шампанское где?
– Так еще не ходил, барин. Вдруг бы помощь понадобилась?
– Кому, дурак? Ты что – медикус? Кому говорят – ступай! И чтобы одна нога здесь – другая там. Ну!
Аполинария как ветром сдуло. Истинный слуга всегда разбирается в барине едва ли не лучше, чем тот сам, и порою может позволить себе почти любую вольность. Но только не тогда, когда слышит подобный тон.
Да и можно понять Александра. Столько поводов сразу – и как тут их не отметить! Или не гусар?…
– Ты еще не уехал? – Рустам с подчеркнутым удивлением посмотрел на ближайшего помощника.
– Группы уже в пути. Как велено – по разным дорогам. Но появилась новая информация, и не хотелось обсуждать ее по телефону, – попытался оправдаться Расиф.
– Она настолько важна?
– Да. Козел вспомнил, что искомый нами человек иногда появляется в городе. У него там даже имеется квартира. Вот адрес.
Рустам посмотрел на бумажку, будто название улицы и номер дома могли ему что-то сказать.
Размышления длились недолго.
– Я немедленно извещу Джавада. Пусть возьмет под наблюдение, но до твоего прибытия ничего не предпринимает. Действовать будете осторожно. Так, чтобы ничего никто не знал. И ни малейшего шума в городе. Застанете его на квартире – брать только живьем. Тот случай, когда толку от покойника для нас нет. Головой за его жизнь отвечаешь.
– Козел что-то говорил, будто в деревне может быть охрана, – сообщил Расиф.
– Тебе еще людей дать? – осведомился Рустам.
Он намеренно задел гордость помощника. Иметь под рукой проверенных бойцов и просить помощи – недостойно. Сколько может быть той охраны? Человек пять-шесть? Наверняка обленившиеся за долгие годы полного безделья, утратившие воинские навыки, несущие службу спустя рукава, а то и вообще махнувшие на нее рукой… И чтобы чуть не тридцать джигитов не сумели справиться? Быть того не может!
