– Нет честно, я совсем не хочу, чтобы ты вела себя, как знакомые мне женщины, – возразил он так страстно что Кэдрин даже опешила. – И мне, в общем, все равно где жить. Я отправлюсь, куда угодно, лишь бы ты была счастлива. Хочешь убивать вампиров? Отлично. Состязание? Не возражаю – если позволишь мне быть рядом с тобой.
Он не возражает?!
– Чем больше я тебя узнаю, тем лучше понимаю, что твой вампиризм не единственная причина моего равнодушия к тебе.
«Не возражаю?» Не успел он произнести эти слова, как понял – еще раньше, чем гневно сверкнули ее глаза, – что не так следовало бы ему разговаривать с дочерью богов.
– Тогда объясни, что еще тебя во мне не устраивает?
– Говорить с тобой – все равно что беседовать с человеком.
Он резко заявил:
– Как бы мне хотелось все еще быть человеком!
– Но ты не человек, ты враг моего рода.
– Я уже сказал тебе – против своей воли. Или, можно сказать, был вынужден.
– Мне отвратительна мысль, что ты пьешь кровь. Ты ведешь жизнь паразита.
Себастьян и сам чувствовал отвращение. Раньше, до того, как узнал восхитительный вкус горячей крови Кэдрин. Теперь же он начал защищаться:
– Я покупаю кровь у мясника, как люди покупают мясо. Не вижу особой разницы. Кроме того, какой вид живого существа ты не считаешь паразитом?
– Себя.
– Ты не ешь мяса? Не пьешь вино?
– Нет и нет. Мне не нужны еда и питье.
– Как же это возможно? – спросил Себастьян недоверчиво. Но ведь в ту ночь на Южном полюсе кобольд сказал ему то же самое.
– Такой я сконструирована. – По ее решительному тону он понял, что она отказывается говорить на эту тему.
Черт! Придется снова отправиться в поместье «Черная гора» и порасспросить Николая.
– Сконструирована? Что, по проекту? Кэдрин сощурилась:
– Разве не похоже, что меня создали такой намеренно. Или ты думаешь, я – случайное творение слепой природы?
– Нет – ответил Себастьян. Кажется, он снова ее оскорбил. – Вовсе нет, я только…
– Впереди у нас война. Ты знаешь об этом? Это будет война, какая тебе и не снилась.
Себастьян небрежно перебил:
– Да, Приращение.
– Ты говоришь о ней так легко?
– Мой брат утверждает, что ты воспринимаешь войну в качестве разделяющего нас препятствия. Он заверил меня, что стойкие выступят на стороне валькирий.
Кэдрин пыталась было возразить, но он снова перебил ее:
– Хотят того валькирии или нет. Она поджала губы.
– Кажется, ты настроен чертовски решительно, – сказала она наконец. – Почему бы тебе со всей решимостью не выбросить из головы ничтожную валькирию, эту ошибку природы, твою невесту?
