Хэт прошла по коридору мимо кухни, где, к своему удивлению и немалому смущению, обнаружила обваренное месиво из кроликов, которое по-прежнему лежало на плите. Очень непохоже на Джимми, почему же он его не убрал, подумала она, открывая дверь спальни. А может, он нарочно оставил его в память обо мне и о том, как мы когда-то вместе смеялись.
Она с удовольствием отметила, что в комнате Джимми ничего не изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Это ее успокоило. Она усмотрела в этом знак того, что его неожиданный отказ от свадьбы не есть следствие какой-то серьезной внутренней перемены, чего она опасалась. Кровать была, как всегда, аккуратно застелена. Скромный набор одежды висел в углу на вешалке. Обувь, все три пары, не считая той, что была на нем, – если, конечно, он не вышел из дома босиком – находилась на нижней полке вешалки. Обширное собрание журналов о мотоциклах стояло в хронологическом порядке на полке вдоль одной из стен. Он специально сделал для них полку. Его любимое потрескавшееся кожаное кресло стояло в углу напротив вешалки. Обычно он устраивался в нем полистать свежий номер «Фото мото», или как там этот журнал называется. К своему стыду она не запомнила название.
Джимми не всегда был таким аккуратным. Когда-то его жизнь была невероятно хаотичной. Он рассказывал Хэт, что изменился после отъезда из Шотландии, где, судя по всему, не был счастлив. Дома он то и дело оставался без работы. Пожив несколько месяцев в Лондоне и отыскав работу, он перед самым знакомством с Хэт стал жить упорядоченно. Джимми понял, что с порядком приходит спокойствие. Ничего подобного он раньше не испытывал. Это была одна из причин, привлекших его к Хэт.
Испустив вздох вместо боевого клича, Хэт скинула пальто и забралась в кровать. Располагаясь в ней удобнее, она подумала, что для осуществления ее плана потребуется гораздо больше изобретательности, чем она думала. Но сдаваться она не собиралась. Наконец, изрядно повертевшись и с большим уважением подумав о ловкости Гудини,[17] она нашла удобную позу и стала дожидаться возвращения Джимми. Хэт была совершенно уверена в том, что, когда Джимми увидит ее, он не сможет удержаться и ляжет рядом.
После самого долгого в своей жизни ожидания Хэт услышала, как открывается входная дверь. В квартире она находилась чуть больше часа, но время тянулось невероятно медленно, потому что она отключила все свои чувства, не говоря о физических неудобствах, которым себя подвергла. Она молила Бога, что не покажется Джимми некрасивой озабоченной замухрышкой, которая в иных обстоятельствах могла бы стать олицетворением эротической мужской фантазии. Ее вдруг охватило сильное желание пописать, но она понимала, что прикована к постели и потому придется терпеть. Прислушиваясь к тому, как Джимми ходит по квартире, она с испугом подумала, как бы не умереть от напряжения. И тут, откуда ни возьмись, у Хэт возникла мысль о звуковых эффектах: немного взбитых сливок – и торт готов. Убежденная в том, что ни один мужчина не устоит, услышав тяжелое дыхание женщины, которая его ожидает, Хэт принялась негромко стонать. Дверь отворилась, но не сразу. Настал момент истины.
