— Почему он, мерзавец, это сделал?
— Не знаю.
— Мы проворонили Сагдалаева.
— Я не виновата.
— Как ты себя чувствуешь?
— Бок дико болит, прямо жжет.
— Дай посмотрю.
Ткань защитного костюма с левого бока пропиталась кровью. Я подбираю с земли нож Симакова и распарываю ей одежду. След ножа четко виден на коже. Осторожно провожу пальцем рядом.
— Больно?
— Нет, но у меня такое ощущение, что здесь все внутри начинает гореть и ныть…
— Сейчас я обработаю рану. Тебе повезло и не повезло…
— Что это значит?
— Нож попал в ребро, потом соскользнул, тебе повезло, что он не проник далеко, но нож и задел кость ребра, это плохо.
Зашевелились кусты и к нам подполз сержант Степанов.
— У вас все в порядке, товарищ старший лейтенант? — шепчет он.
— Нет. Круглову ранило, а во всем виноват, вот этот, паразит, — я киваю на валяющегося капитана. — Обшарь его, вытащи все оружие и документы.
Из походной аптечки вытаскиваю йод и обрабатываю рану Кругловой, потом пластырем заклеиваю порез.
— Все, нам наверно надо уходить.
— Но как же так? Мы же были…, чуть ли не выполнили приказ, — стонет Наталья.
— Чуть не считается. Конечно, чтобы опять вытащить под пулю Сагдалаева, им нужна казнь нового пленного. Я бы рискнул, устроил бы там, у лагеря, черт знает что, пусть меня схватят в плен, а ты бы их потом постреляла… А… Как тебе это нравится?
— Дурацкая и безумная затея. Тем более я стрелять уже буду плохо. Надо лежать на брюхе, а у меня бок… и еще что то с головой…, она как в тумане…
— Ладно. Уходим. Тебя может быть придется нести, а этого типа везти под охраной.
Тип в это время очнулся. Он приподнял голову.
— Вы за все ответите, старший лейтенант. Вы ударили старшего по званию.
— Я тебе еще и не так съезжу.
— На заключительном этапе операции… вы за нарушение дисциплины, должны подчинится мне.
— Заткнись. Сейчас я решаю вопрос убить тебя или нет.
— Не имеете право, я офицер ФСБ.
— Теперь имею. С предателями у меня особый разговор. Сержант Степанов, свяжите ему руки и заткните рот. Если будет сопротивляться, разбейте голову, сломайте ребра, сделайте, что угодно.
С ухмылкой на лице, сержант ударом в скулу опять сваливает Симакова и как куклу пеленает его веревкой, потом вытаскивает из кармана медицинский пластырь в рулончике и заклеивает рот.
— Готово командир.
— Оттащи его туда, подальше… Неудобно при девушке расспрашивать негодяя. Ты здесь полежи, Наташа, я сейчас.
Капитана отнесли повыше, он сидит у дерева, облокотившись на него спиной, и моргает глазами. Степанов стоит рядом, помахивая автоматом.
