- Немного розового джина. И побольше тоника. Пусть это будет "Бифитерс".
Немного поговорили о достоинствах разных сортов джина. Все остальные, казалось, пили шампанское, за исключением господина Хендрикса, который стоял в стороне от всех и посасывал лимонную водичку. Бонд переходил от одного к другому. Он вел ничего не значащие светские разговоры: спрашивал, как долетели, как погода в Штатах как понравилась Ямайка. Он хотел запомнить, у кого какой голос. Потом, словно магнитом притянутый, пошел к господину Хендриксу.
- Кажется, мы здесь с вами единственные европейцы. Насколько знаю, вы из Голландии. Бывал там проездом. Но недолго. Красивая страна.
Очень бледные голубые глаза посмотрели на Бонда без всякого энтузиазма.
- Спасибо, - сказал он с акцентом.
- Откуда вы родом?
- Из Гааги.
- Долго там жили?
- Много, много лет.
- Красивый город.
- Спасибо.
- А на Ямайке в первый раз?
- Нет.
- Вам здесь нравится?
- Красивое место.
Бонд чуть не сказал "спасибо" с тем же акцентом. Он ободряюще улыбнулся господину Хендриксу:
- Я все время задаю вопросы. Скажите и вы что-нибудь.
Господин Хендрикс посмотрел мимо правого уха Бонда, в никуда. Молчание начинало тяготить. Господин Хендрикс переступил с ноги на ногу и наконец не выдержал, перевел взгляд на Бонда и задумчиво посмотрел него.
- А вы, вы из Лондона, не так ли?
- Да. Вы бывали в Лондоне?
- Да, бывал.
- Где вы обычно останавливаетесь?
Он поколебался, прежде чем ответить.
- У друзей.
- Это, должно быть, очень удобно.
- Что вы сказали?
- Я хочу сказать, что приятно иметь друзей в чужом городе. Гостиницы везде одинаковые.
- Не сказал бы. Извините, пожалуйста. - Поклонившись типично по-немецки, господин Хендрикс решительно оставил Бонда и подошел к Скараманге, который все еще находился у бара, где никого не было.
Хендрикс сказал что-то. Словно отдал Скараманге приказ. Скараманга поднялся и пошел за господином Хендриксом в дальний угол помещения. Он стоял и с почтением слушал, господин Хендрикс говорил быстро и тихим голосом.
Бонд, присоединившийся к другим присутствующим, был заинтригован. Он уже догадался, что никто другой из находящихся в этой комнате не мог разговаривать со Скарамангой с таким чувством собственного достоинства. Он заметил, что и другие часто бросали взгляды на эту стоявшую в стороне от всех пару. По мнению Бонда, так мог вести себя либо представитель одной из могущественных "семей" американской мафии, либо резидент КГБ. Другие пятеро наверняка этого не знали, как и он, но думали так же, чувствовали, что дело нечисто, что господин Хендрикс представлял здесь серьезную организацию.
