– Ладно, поговорим о деле, – сказал Володя и оседлал стул. – Двадцать минут назад ты и ты, – он ткнул пальцем в мужика и стильного, – отработали лузера на «Рено». «Эмэлка» сгоняла, «очкарик» подставлялся. Все записано на камеру. Я шел за «очкастым», в котором сидели вот этот молодой человек в синем пальто и ты, Лосяш. – Вова улыбкой палача улыбнулся огромному детине, ломающему куриное крылышко, – а потому доказухи у меня хоть отбавляй. Для правильных ментов «очкарик» неправым будет, а не «Рено», потому что последний включил указатель и перестраивался в свободный ряд, а вы его догнали из соседнего ряда и замочили. Куда мне нести пленку?
Я покусывал губу и вспоминал события часовой давности. Ничего подобного не могу припомнить, если даже меня начать пытать.
– Ну, предположим – чисто гипотетически предположим, – заговорил мужик, поднимая куриную ногу с тарелки, – что нам известна твоя бескорыстность. Можно было бы предложить тебе денег, но ты не возьмешь…
– Не возьму, – решительно подтвердил Вова. – Как только я это сделаю, дядя Поля меня тут же прикончит. Да и совесть не позволит взять.
– …и ментов ты за собой не водишь, ты доказуху в ГУВД носишь, где тебя никто не слушает, – продолжил «таксисит». – Значит, тебе другое нужно. Говори скорее, у нас обеденный перерыв заканчивается. Папа узнает о простое – штрафами задушит. Что тебя интересует?
– Новый серебристый «Мерседес Геленваген» в качестве тачки для «боя».
Все перестали есть и посмотрели на нас, словно только сейчас заметили наше присутствие. Мне даже показалось, что кто-то спросил: «Извините, вы кто?»
Мужик снова положил на тарелку ногу бройлера.
– Вова. – Он вздохнул. – Я бы тебе кое-что объяснил, но ведь ты, сукин сын, сам все понимаешь…
– Я понимаю. Новый «Геленваген» не совсем подходящая для подстав машина. Но это был факт, с которым тебе придется смириться, чтобы начать напрягать мозги. Потому что если ты их не напряжешь, то ответишь за сукиного сына.
– Выведешь меня на улицу?
– Чтобы ты меня избил? Ничего похожего. Пленку в ГУВД увезу.
– Как только таких гадов земля держит? – услышал я с той стороны стола, где сидел «офисный служащий».
Вова пропустил это мимо ушей. Я уже обратил внимание на то, что это человек дела. Начинает нагонять жуть и делает паузы именно в тех местах, которые помечал бы карандашиком в пьесе Станиславский.
– Джип может быть вовсе не новый, а года этак девяносто седьмого. У него могут быть проблемы с растаможкой, как часто это у вас случается. В общем, мне нужен этот «мерин».
