Не знаю, сколько времени продолжалось мое беспамятство. Верно, долго.
Тук-тук, тук-тук. Стучали крохотные молоточки у меня в голове. Они стараются давно, неотвязно и монотонно, выстукивая скачущий галопом ритм.
Я открыла глаза. Опять это бледное лицо с черными горящими глазами, которые жгут меня. Зачем оно наклоняется ко мне? Его губы слишком красные и холодные. А-а, он хочет выпить мою кровь и дыхание! Да, да! Он вампир! Странно. О чем я сейчас думала? Опять все плывет. Ну и пусть! Благодатная тьма поглотила меня.
Вынырнула я в совершенно незнакомой комнате, красивой и хорошо обставленной. Жалюзи отбрасывали полосатые тени на великолепный ковер ручной работы. Диковинные звери на нем были вытканы мастерски, их мускулистые тела, казалось, дрожали, а хвосты били в нетерпении перед прыжком. И еще тонкий свежий аромат от тех цветов. Они вздрогнули оттого, что дверь отворилась.
Кто это?
– Доброе утро, миссис Гордон. Кажется, вы пошли на поправку. Разрешите представиться: Доминик Корсан, хозяин этого дома. Мне было угодно, и мои люди вовремя нашли вас. Вы были очень плохи, но, к счастью, все обошлось.
Я слушала этого хорошо сложенного сорокалетнего мужчину, заворожено глядя на его лицо, которое пересекал ужасный шрам, но не он притягивал мое внимание, а глаза. Черные, мрачные, в беспокойном блеске своем они таили несомненную угрозу. И губы – ярко-красные и слишком чувственные. Это было лицо дьявола или ангела, который наделал много ошибок: не красивое, но обворожительное и совсем не доброе.
– Почему вы так смотрите на меня? – спросил он, надменно вскинув голову.
Я не успела ничего ответить, он вдруг одним гибким движением нагнулся и, приблизив свое темное лицо, прошептал, в упор глядя на меня:
– Я некрасив, не правда ли? Но зато вы, леди, до странности хороши. Я не могу удержаться!
Его губы жадно прильнули к моим. И я не скоро выговорила еле слышно и гневно:
– Вы не смеете!
– Смею, вы – моя добыча, трофей в некотором роде и полностью в моей власти.
– Бред.
– Отнюдь, но не будем спешить, дорогая, вы еще слишком слабы, вы будете сейчас спать, спать и спать, а потом, потом посмотрим.
Он положил свою прохладную ладонь на мой пылающий лоб, и это неожиданно успокоило меня, и я уснула.
В тот раз мне захотелось встать. Я спустила ноги на ковер и с минуту посидела, усмиряя бешеный стук сердца, наконец, встала и, переставляя ватные ноги, дотащилась до окна.
Бросив поводья босоногому мальчишке, с вороного легко соскочил давешний человек из сна. С каким-то болезненным любопытством я принялась наблюдать за ним. Он был превосходно, даже щегольски одет, но под этой элегантной упаковкой угадывалось хорошо развитое, сильное тело с движениями непринужденными и точными. Он стоял, немного склонив голову, и слушал подошедшего к нему совершенно разбойного вида громилу, коротко что-то приказал ему, и тот, кивнув, послушно исчез. Потом, задумчиво похлопывая хлыстом по голенищу высокого сапога, он прохаживался по дорожке, поскрипывая гравием, остановился у куста с гроздьями бело-розовых цветов, постоял, вдыхая их аромат, и неожиданно повернулся. И я не успела спрятаться за портьеру. Он строго и хмуро взглянул на меня, и меня залила краска с головы до пят. Этот дурацкий румянец еще не прошел, когда он появился в комнате.
