- Нет; это ничего. Еще я успею. Тут, видите, печка строится в алтаре, так я взялся показать. Вот он и пристает ко мне.
- Так что ж ему дожидаться? Право, вы для меня напрасно беспокоитесь.
- Нет, нет. Я вас одного в думу не пущу. Вы не знаете.
- Ну, как хотите.
Наконец пришли мы в думу. В темной передней встретил нас высокий седой старик в долгополом сюртуке и сердито спросил: "Что надо?" Я показал записку. Старик взял ее, велел мне подождать и ушел куда-то. Ф[окин] сказал мне: "постойте-ка, я тут в одно место сбегаю", - и тоже ушел. Я остался в обществе двух мещан, которые, как и я, ждали чего-то и от скуки терлись об стену спиною. Чрез несколько минут выглянул из двери писец и, внимательно осмотрев меня, сказал:
- Да вы бы сюда вошли.
Я вошел. Писец сел на свое место и начал меня рассматривать. Я смотрел на писца.
- Вы, должно быть, нездешние?
- Нездешний.
- Чем торгуете?
- Я ничем не торгую.
- Прошу покорно садиться.
Я сел. Писец принялся перелистывать бумаги и подправлять буквы, сделав при этом чрезвычайно озабоченный вид. Но по лицу его сейчас же можно было заметить, что его мучит любопытство. И действительно он не выдержал, взялся чинить перо и, рассматривая его на свет, спросил меня равнодушным тоном:
- Вы по каким же, собственно, делам?
Я объяснил, что вот так и так, от К[озочки]на записку принес.
- Мм.
В это время вернулся сердитый старик.
- Отнес записку? - спросил его писец.
- Отнес.
- Ну, что?
- Ничего. А вы зачем на пол плюете? Нет вам места, окромя полу?
- Ну, ну, не ворчи!
- Чего не ворчи! Ходи тут за вами, убирай.
Старик опять куда-то ушел. Я сидел, сидел, скука меня взяла: нейдет Ф[окин]. В отворенную дверь видно было, как в передней мещане вздыхают, потягиваются и рассматривают свои сапоги. Пришел еще писец и принялся писать. Я отворил дверь в другую комнату; там было присутствие: большой стол, покрытый сукном, зерцало, планы развешаны по стенам. Я вошел в присутствие и стал рассматривать план Осташкова. удивительно правильно выстроен, совершенно так, как строятся военные поселения: всё прямоугольники, улицы прямые, площади квадратные. На столе лежит книга; я посмотрел: "Памятная книжка Тверской губернии за 1861 г. Цена 85 коп."
- Эй! Ступай вон! - вдруг закричал кто-то позади меня.
Я оглянулся: в дверях стоит старик.
- Нешто можно в присутствие ходить?
Я вышел, держа книгу в руках.
- Брось книгу-то, брось! Зачем берешь?
- Я хочу ее купить.
- Купить! Ишь ты, покупатель какой!
