– Не сейчас, – не останавливаясь, отмахнулся Инди.
– Комнату вы не найдете! – крикнул мальчишка следом.
– Прыткий жучила, – пробормотал Инди, шагая по главной улице селения. Углы, наличники и фундаменты большинства аккуратно побеленных домиков были покрашены в голубой, красный или черный цвет и составляли единственный контраст свинцово-серому небу и бурой равнине. Ближайшая таверна оказалась в двух кварталах от станции.
В загроможденном мебелью вестибюле сидел за стойкой старик. Густые, похожие на котлеты бакенбарды обрамляли его лицо, будто воротник из чернобурки. Прихлебывая чай, он не обращал на пришедших внимания, пока Инди не прокашлялся.
– Вам повезло, молодой человек. У нас как раз освободилась на выходные одна комната. Один постоялец съехал.
– Всего одна? – переспросила Дейрдра.
– Хорошо, – сказал Инди. – Нет ли у вас записки для Генри Джонса?
– Генри Джонса? – Котлетная Харя нахмурился и прошел к стеллажу с квадратными ячейками. – Поглядим-ка вот тут, – он сунул руку в угловую ячейку.
Дейрдра вопросительно взглянула на Инди, одними губами спросив:
– Какой Генри?
– Моя подпольная кличка, – шепнул он.
Котлетная Харя вернулся к стойке со своей чашкой в руке.
– Нет, сегодня ни листочка.
– А вчера или позавчера? – невозмутимо поинтересовался Инди.
– Ну, имелась записка для мистера Г.Джонса, да только это не вам.
– Почему это?
– Потому что Джонс свою уже забрал.
– В самом деле? И как же он выглядел? По-моему, мы знакомы.
Котлетная Харя смерил Инди взглядом с головы до ног и пожал плечами.
– Забыл.
Инди полез в карман и положил на стойку возле звонка пяток монет.
– А вы уверены?
Котлетная Харя воззрился на деньги.
– Ну, ежели подумать, то кой-чего вспоминается. Симпатичный такой, очень дружелюбный. Настоящий франт. На подбородке ямочка.
Пауэлл, никаких сомнений.
– Спасибо. А мистер Шеннон у себя?
Котлетная Харя почесал челюсть, оглядел ячейки, будто Шеннон мог спрятаться в одной из них, потом снова уставился на монеты.
– Шеннон, Шеннон… Что-то брезжит в голове.
Инди добавил еще пару пенсов, чтобы освежить ему память.
– Он-то и оставил записку.
– А-а, ну да! Он съехал. Пожил один день, а заплатил за три. Потому-то у меня комната и освободилась.
– А он не объяснил, почему? – вмешалась Дейрдра.
– Ни слова. На самом-то деле это Джонс сказал, что он съехал. Забрал его пожитки и ушел.
– А сам Джонс не тут ли остановился? – спросил Инди, выкладывая на стойку последние монеты.
Котлетная Харя отставил чашку.
