Каковое настроение, как и положено всему хорошему, продержалось недолго. Не дольше четверти часа: ровнехонько до поворота в Лекарской переулок. Там, у входа в лавку травника, Базиль вдруг углядел свою непоседливую племяшку вместе с благородной Марианой – обе-две, ради столичного форсу, при юбках, зато без оружия. Стоят, прижавшись спинами к закрытым дверям лавки, а вокруг собирается народ – и на то похоже, что вот-вот разгорится нешуточный скандал, а то и драка.
Помянув Нечистого, Базиль направил Пепла к лавке. И почти сразу нарвался на привычный для узких городских закоулков окрик:
– Куда прешь верхом, борзота! Без твоей клячи тесно.
Плюнув про себя, Базиль спешился: быстрей будет добраться до девчонок мирно, чем нарываться, меряясь крутью с разгоряченной толпой. Кольнула досада: будь на его месте сэр Барти, небось бы пропустили без единого слова.
Ну что ж, попробуем втереться в игру… Базиль дернул за рукав юнца в замызганной рубахе – по всему видать, ученика при лавке:
– Слышь, парень, что там такое?
Юнец моргнул, отвлекаясь от выглядывания поверх голов, и охотно, в сознании собственной значимости, пустился в разъяснения:
– Да девицы какие-тось, приезжие, видать. – Юнец почесал затылок, уточнил: – Красивые. Одна рыженькая, в юбке красной, и пуговицы на лифе яркие. А уж под лифом… – Юнец закатил глаза, но, видно, заметил, как ладони любопытствующего сами собой сжались в кулаки, сообразил, что любопытство вполне может быть не пустым, и зачастил: – А другая беленькая, вовсе в платье, как у благородной: широкое такое, – паренек показал руками ширину платья; получилось что-то вовсе несусветное, никак под характер отважной Марианы не подходящее.
– Да едрить твою, – плюнул Базиль, – толку ли мне в ее платье! Случилось-то что?
– Да вот же ж я и говорю, – торопливо продолжил окаянный мальчишка, – девицы две, красивые. К мастеру Тиму зашли купить чего-то, а там гном.
– Ну так и что?
– Да гном же ж!
– Ну, гном, и что? Мало гномов, что ли, видали?
Парень вытаращил глаза и вполне красноречиво покрутил пальцем у виска:
– Да ты, дядь, отколь свалился?!
Не привыкший к подобному нахальству, Базиль начал было объяснять юнцу, отколь свалился и куда сейчас отправится он сам, но его по-солдатски выразительную речь заглушил истошный визг. Пепел, дико заржав, взвился на дыбы, юнец шарахнулся, кого-то двинул острым локтем под дых, кому-то отдавил ногу, нарвался, конечно, на ответную плюху; Базиль тем временем повис на поводе, поминая Нечистого и гадая, которую из девиц благодарить за переполох; и тут по толпе пробежал испуганный вздох и сменился изумленной тишиной. И кто-то из первых рядов выдохнул – кажется, скорей самому себе, чем для напиравших задних:
